Лестрейндж

[creationway]

В последнее время я выкладка чего-то в сеть - понятия несовместимые. В конец одичала. Непонятно только с чего. Пишу тоже плохо. Идей много, а реализация хреновей не бывает. Умница, блин, ничего не скажешь.
Этот цикл был полностью готов ещё весной, но опубликовать никак не доходили руки. Использовала весь арт, что нашла, если у кого-то есть ещё, то поделитесь если не жалко.

1.Azkaban Prison

Кого только не было в Азкабане. Подборка кадров поразила бы кого угодно, будь желание проникнуться. Только вот высшие чины предпочитают только поставлять заключенных, забывая о них сразу после вынесения приговора. А рядовым стражам не до того. Их здесь немного, да и в основном ненадолго. При первой же возможности смываются в более удобные места.
И все же есть в Азкабане один старик, прослуживший в тюрьме всю жизнь. Он помнит всех когда-либо побывавших в этих стенах. Помнит за что они были осуждены, как вели себя в начале, как изменились позже.
От того, когда к ним доставили супругов Лестрейндж, он не мог не заинтересоваться. Муж и жена проходящие по одному обвинению – редкость! Увидев же Белатрикс и Рудольфуса, он заинтересовался ещё сильнее. Настолько эти двое были разными, но в тоже время гармоничными.
Белатрикс мало укладывалась в представление о чистокровных волшебницах. Скорее уж соответствовала магловским представлениям о ведьмах. Несомненно, она была прекрасной женщиной, но фанатичность, граничащая с безумием пугала и портила её лицо. Женщина с трудом воспринимала реальность и все с ней связанное.
В противовес ей Рудольфус был человеком сдержанным. Правда, поглощенный какими-то размышлениями, тоже был далеко. Но выглядел как человек, принимающий какое-то трудное решение или решающий головоломку, а не безумец.
В отличие от большинства узников оказавшихся в Азкабане вместе с кем-то знакомым, Лейстренджи не жались друг к другу в попытках найти опору и поддержку. Мрачные стены не слишком-то их пугали. Белатрикс была слишком безумна, а Рудольфус похоже был готов и теперь заключение его нисколько не трогало.
Миссис Лестрендж не забывала напоминать всем и в первую очередь мужу, что Темный Лорд непобедим и бессмертен. Слушали и проникались все, кроме Рудольфуса. Он флегматично взирал на супругу и окружающих. То и дело отрываясь от раздумий, чтобы согласиться с женой, односложно ответив на очередной вопрос.
В такие моменты становилось понятно, что они весьма красивая пара. Оба темноволосы и кареглазы. У обоих не вьются волосы. Оба одинокого ухожены, и пока тюрьма этого не изменила.
Старый страж уверен, что эти двое не потеряют своей целостности и спустя долгое время заключения в противоположных камерах. Хотя они куда лучше бы смотрелись на паркете в бальном зале или в бою, танцуя со смертью.
Но это не важно, отныне они его «гости». И он будет наблюдать не за танцами, а за общением с дименторами, ну и друг с другом тоже, не зря же их решено поселить напротив. Пора разводить их по камерам.
И пожалуй он не будет ругаться на молодняк давший Белатрикс фанатский флажок. Рудольфус столь забавно на это смотри, отводя взгляд в другую сторону.
Эх, хорошо тут в Азкабане все же – весело. Особенно теперь, когда Пожирателей отлавливают партиями. Вон, он слышал на днях Малфоя должны привезти…. Это тоже должно быть забавно. А прямо сейчас ещё Крауч и второй Лестрендж. Красота!

2. Танец


Где-то Рудольфус слышал, что одна из самых красивых вещей в мире – это танцующая пара. Давно уже слышал и от кого уже не помнит, но когда сжимает в объятиях свою дорогую Беллатрикс, охваченную пылом сражения, охотно в это верит. Свою жену он причисляет к тем самым «прекраснейшим явлениям», в себе же он не сомневается, как и в своих способностях. К тому же в танце важны не сами партнеры, а их умение действовать за одно, а это они умеют, особенно при примирении после очередной ссоры.

Беллатрикс с палочкой в руках очаровательна, прекрасна в своей силе, а неизвестно чья кровь на руках лишь ещё больше её красит. Это только небольшая декорация к их представлению, как и в любом театре, их спектакль невозможен без должного антуража.

Стены вокруг заляпаны кровью, может магловской или аврорской, а может и их, сейчас это не имеет значения, как и постулат предписывающий никогда не оставлять спину открытой. Рудольфус не сомневается, что за спиной у него только трупы, они подходят к финалу - иначе быть не может.

Беллатрикс любит ссоры с мужем, потому что после них начинает думать, что любит его. А ещё ей нравится, как сверкают глаза Рудольфуса, когда он любуется ей. Любуется ей в тот момент, когда любой другой бы проклинал и никогда не допустил чего-то подобного. Ей повезло выйти за него замуж. С другим не были бы возможны ни горячка битвы, ни тепло рук, ни последующие далее поцелуи и объятия.

В такие минуты они понимают друг друга без слов и лигаментии. В другое время это невозможно, проснувшись завтра утром, они вновь вернуться к обычной модели поведения, но сейчас они танцуют. Танцуют только им одним известный танец, который никто больше не поймет, посторонний скорее назовет их сумасшедшими маньяками, но им плевать. Ведь в такие минуты они чувствуют себя живыми, а ещё верят, что любят друг друга. В эти минуты они счастливы.
3. Игры Беллатрикс

Я люблю такие игры,
Где надменны все и злы.
Чтоб врагами были тигры
И орлы!

Беллатрикс Лестрендж не умеет сидеть без дела. Душа всегда требует деятельности, какой угодно. Годы Азкабана не смогли изменить детскую непоседливость. Впрочем, всем Блэкам свойственен необузданный нрав. А она Блэк от макушки до кончиков пальцев! И разве что ещё чуть-чуть Лестрейндж…. Но только самую малость! Пусть Рудольфус не думает о себе слишком много!

Только вот Рудольфусу не нужно думать, он и так все знает. И обожает её за то, что никогда не сознается. Его Бэлз, которая столь очаровательна в своей любви поиграть. Он и сам это любит. Только вот игры они предпочитает немного разные, но это не проблема, с ней он готов играть во что угодно, против кого угодно. Тем более Беллатрикс умеет выбирать достойных врагов.

Чтобы пел надменный голос:
«Гибель здесь, а там тюрьма!»
Чтобы ночь со мной боролась,
Ночь сама!

Многих пугает наказание за поступки, других заставляет отступить Азкабан. Но только не Беллатрикс! Она стала только азартней. Так интересней: знать, что не сегодня завтра и тебя нет, или, что хуже, ты не свободен. Как это год назад случилось с Рудольфусом. Зато как здорово с ним теперь увидеться. Даже сладко, приятно сладко, при всей белленой нелюбви к лакомствам.

Это ненадолго, сидеть на месте Беллатрикс не умеет, скоро она побежит заниматься чем-то другим. До рассвета ещё нужно столько всего успеть! Хорошо, что Рудольфус понимает, с ним хорошо поэтому. А ещё он обязательно присоединиться, отдохнув пару дней. Как же иначе! Они же пообещали бросить вызов всему миру вместе. Именно он научил её любить ночи и играть в такие игры.

Я несусь, - за мною пасти,
Я смеюсь – в руках аркан…
Чтобы рвал меня на части
Ураган!

Беллатрикс никто не может остановить, стоит ей что-то начать остановиться она не может. Она бежит или летит вперед забыв обо всем. Глаза горят, волосы дыбом, и смеется, смеется во все горло. Никто другой так не смеется, не умеют. Рудольфус тоже не умеет. Он может только наблюдать за ней в такие моменты. Наблюдать и любоваться. Беллатрикс – единственная женщина, которая его восхищает. Единственна, кто способен бросать вызов смерти.

Чтобы все враги – герои!
Чтоб войной кончался пир!
Чтобы в мире было двое:
Я и мир!

Когда Рудольфус заключал этот брак он считал, что война Темного Лорда не продлиться долго. Боевые действия пройдут, и они будут жить классической жизнью аристократов. Разумеется, подыскивая себе то и дело развлечения. Потом он думал, что когда война закончиться они будут усмирять последних непокорных. Потом на какое-то время перестал думать о будущем. А потом понял, что Беллатрикс без бесконечной войны вовсе не Беллатрикс. А ему она нужна, куда больше, чем он нужен ей. Поэтому, когда есть возможность, Рудольфус прижимает её покрепче и смотрит в её прекрасные глаза, в которых отражается мир.
4. Хорошая собака

Мне всегда нравились мужчины,
Обладающие качествами хороших служебных собак.
Силой. Надежностью. Свирепостью.
И хотя этот больше похож на кота, а пахнет так и вовсе белочкой,
Я знаю, что он хорошая собака. Хорошую собаку сразу чувствуешь.
Глория Му «Хорошая собака»

В мужья ей достался Рудольфус Лестрейндж. И окончательное слово в решении этого вопроса было за ней, Беллой. Она вообще не позволяла, чтобы последним говорит кто-то другой, кроме Лорда, разумеется. Но речь сейчас не о нем, не о богах же разговор, а существах земных.
Так вот, Белле, как и любому другому земному существу, нужно было решать кучу мелких бытовых вопросов. Делать это, она не сказать, чтобы любила, но по мере необходимости выполняла. В этот раз вопрос заключался в необходимости выйти замуж. Сделать это обязана каждая девушка из благородной семьи. Белла Блэк в этом исключением не была.
С одной стороны вопрос этот её злил. Так как сидеть дома и вязать с одухотворенным выражением лица пинетки для мелких спиногрызов, она не испытывала не малейшего желания. Так только Цисса может, а Беллатрикс от жизни хотелось большего. И Белла считала себя одаренней вот этого уровня. Ещё она совсем не любила, когда ей командуют, и предпочитала делать это сама. Что было ещё одной проблемой на пути к предстоящему замужеству.
С другой стороны можно было найти слабого хлюпика и делать все как захочет. Он не смог бы ничего ей противопоставить. Среди чистокровных такие есть. Только вот что за бред! Белла на такое не пойдет. Она прибьет придурка через неделю, потому что будет призирать. Да и о женщине судят по тому, кого она выбрала себе в мужья.
Пусть Белла не всегда довольна этим фактом, но она женщина. И хочет видеть рядом с собой достойного мужчину. Такого, кого могла бы уважать. Того, с кем будет не противно лечь в постель. Этот фактор тоже был немаловажен.
Рассуждая о том, каким должен быть её муж, Белла поняла, что он должен быть похож на собаку. Хорошего такого пса–волкодава. И ещё он должен точно знать кто его хозяйка. К этой нетрудной истине Белла Блэк пришла ещё на младших курсах Хогвартса. Поэтому, когда ей начали пророчить в мужья Рудольфуса Лестренджа, немало злилась.
На кого-кого, а на пса Рудольфус похож не был. Скорее его улыбающаяся физиономия напоминала морду объевшегося кота, которого кто-то по доброте душевной наделил способностью зубоскалить. Белла, наверное, никогда бы и шагу не сделала в его сторону, не окажись они однажды заперты в одной комнате.
Тогда-то Белла и поняла, что как бы Руди ни выглядел и ни пах, а он самая настоящая собака. Замечательный пес, особенно если немного подрессировать. С того самого дня она и занялась его дрессировкой. Чему все кошачье, что в нем было, всеми силами сопротивлялась. Только Белла не была бы Беллой, останови её такая мелочь. Поэтому она впоследствии заключила с ним брак и ни разу не пожалела.
Рудольфус оказался именно тем, кто и был ей нужен – хорошей собакой, с кошачьими замашками. Он позволял делать, что хочется и только смеялся над очередной безумной идеей, так словно ей захотелось новое платье.
А ещё, не смотря на кажущуюся покорность, он брал и притягивал её к себе, то обнимая, то целуя. При этом смотрел на неё хитро-прехитно, приподняв вверх одну бровь. Мол, дорога, а что ты на это скажешь и сделаешь? Да ничего она не скажет, разве что перетаскивай через спинку дивана быстрее, неудобно. Проигрывать из-за такой мелочи она не собирается. Да, да, именно так. И даже не выдумывай там себе, Руди!

5. Прекрасная

Рудольфус и забыл какой прекрасной могла быть его жена, если того хотела. Нет, она всегда была красивой, и он не переставал ей восхищаться, но чаще она была пугающе прекрасна, ослепительна в безумии. Прекрасной же по-женски он не видел её так давно, что сомневался, было оно или только казалось ему. Всем же известно, какие шутки любит подстраивать память.
Но нет, она, в самом деле, была такой. Давно, до начала бесконечных боев и тем более Азкабана. До того как похоронила в себе женщину и перестала следить за собой. Когда она ещё была поразительно умно-глупой девочкой, а ему с высоты полуторагодовалой разницы в возрасте казалось, что он знает все. Хорошее было время.
Они мечтали об идеальном мире, который постоят под знаменами Лорда Волдеморта. Он уже влюбился в неё без памяти, а она ещё не была зациклена на их предводителе. Это было очень хорошее время, лучшее в жизни. О том, что было потом и думать не хочется.
Жизнь ускользнула сквозь пальцы, а они и не заметили. Не смогли остановиться, летя на огромной скорости вниз, слишком верили, что в последний миг вырастут крылья. Но разве могли вырасти крылья у служителей Темного Лорда.
Очутившись в Азкабане, Рудольфус это понял. Но даже это не стало точкой возврата или же остановки. Это было уже невозможно. Пусть Рудольфус и все понимал. Белла то не понимала, а куда он без неё? Никуда. Пусть даже его существование стало для неё весьма условным и незначительным.
Вторая война был труднее не только физически. Сражаться было не за что. Оказавшись вновь в Азкабане после поражения, Рудольфус ни о чем не думал. Просто лежал и смотрел в потолок. Его жизнь давно закончилась. Осталось только дождаться, когда бессмысленное существование подойдет к концу.
Вот оно и подошло. Обозначило свой конец, появившись в лице его покойной жены. Хотя она это или такой Её подарок непонятно, да и неважно. Рудольфус будет думать, что это его Белз.
Когда они только поженились, перед приемами она так иногда делала. Приходила с тщательно уложенными и перестающими виться волосами, накрашенная и красиво одетая, садилась рядом, улыбалась, поправляла шейные платки. Маленькие и редкие счастливые минуты.
Вот и сейчас она пришла такой. Словно к приему, но обнаженная. Склонилась и того и гляди поцелует. Едва заметно гладя по скуле. Редко Белла бывает такой нежной, но все же бывает, правда об этом знают немногие.
В какой момент Рудольфус понял, что он лежит не такой, как обычно, он не знал, да и этот факт его не взволновал. Ведь рядом была она – его помешательство, его боль и жизнь, его прекрасная жена.
Пора идти, она ничего не сказала и по-прежнему гладила по лицу, но Рудольфус понял. Пора. И кто он такой, чтобы с ней спорить. Никогда не умел этого делать и сейчас начинать не только поздно, но и нет никакого желания, его все утраивает. Всегда устраивало. Лишь бы она была с ним, с остальным можно справиться.