Домой - в страну мертвых(2)

[creationway]

Автор: Вениа
Бета: в первых главах Iriri, дальше нет
Название: Домой – в страну мертвых
Фендом: Наруто, Блич
Дисклеймер: Тайто Кубо, Масаси Кисимото
Жанр: приключения, романтика, фэнтази
Рейтинг: PG-13
Направления: гет
Пейриг: Бьякуя/Сакура, Итачи/Йоруичи, Саске/Сой Фонг
Персонажи: Итачи, Бьякуя, Сакура, Рукия, Саске, Йоруичи,
Предупреждения: ООС, Кроссовер, ОМП, ОЖП
Размер: Макси
Статус: в процессе написания
От Автора: Логическое продолжение фанфа «Жизнь после смерти». Раньше не писала циклов. Но на этот раз не смогла расстаться с полюбившимися героями, к тому же и сюжет очень хорошо придумался. Отчасти вдохновению послужил сериал «Once Upon a Time», так что те кто смотрел могут о нем вспоминать во многих фэнтезийных сценах. Приложу все усилия, чтобы работа не смотря на то, что является сиквелом, могла читаться отдельно и быть интересной.

Глава 6. Магия
Белый туман повсюду. Единственное, что в нем можно разглядеть – это гроб, обложенный белыми цветами. Крышка ещё не закрыта, поэтому можно увидеть, кого хоронят. Это женщина. Её одеяние достойно высшей знати, но у неё на груди лежит меч, значит, она воин. На край гроба опирается мальчик. Он плачет навзрыд и уже давно. Из-за этого черты его лица искаженны, но почему-то кажутся подозрительно знакомыми. Стоило над этим задуматься, как прояснились и черты мертвой женщины.

- Сакура.

Бьякуя проснулся в холодном поту. Чуть в стороне потрескивал костер. Едва перевалило за полночь. Дежурил Комамура, решивший присоединиться к их отряду. Несколько глубоких вздохов помогли привести дыхание в норму. Появившееся несколько лет назад назад ясновиденье Бьякуя ненавидел. Ни разу этот дар не помог, а еще ни разу он не видел чего-то хорошего.

Вызывать видения Кучики не умел, они всегда приходили сами. Раздробленные кусочки мозаики, редко связанные между собой. Ошибался он часто. Видел же что-то чаще во сне, чем наяву.

Эльфы, у которых Бьякуя традиционно спрашивал совета, сказали, что одна из причин его неудач – это излишняя серьезность. Они вообще поражались, как с таким рациональным взглядом на мир ему удалось освоить другие, куда более тонкие дисциплины.

Магия – это эмоция, не обладая темпераментом, её не освоить. От того, какие эмоции преобладают, зависит то, какие возможности может получить маг. А после в силу вступало умение свои чувства контролировать, все же магия – это ещё и умственная работа. И ко всему прочему обоюдоострый меч – она может свести с ума, подчинить и выжать до капли. Получая великую силу, маг начинал идти по лезвию ножа. Оступишься один раз и потеряешь все.

Бьякуя знал об этом, а так же знал насколько далеко он зашел, а ещё отдавал себе отчет, что может произойти, если он потеряет контроль. Он лично знал ведьму по имени Кора. Начинала она как добрая волшебница, она помогла многим, но потом возжелала власти, и это желание навсегда изменило её, полностью выжгло её душу. Не секретом была и история великого светлого мага Сайруса, погрязшего в своей гордыне. Была и фея Малефисент, из мести погрузившая в сон уже не одно поколение спящих красавиц, потомков той, чьи родители нанесли ей оскорбление. Для Бьякуи началом конца вполне могла стать предсказанная смерть Сакуры. За первым срывом обязательно последует второй, а дальше не успел бы он и оглянуться, как стал жесточайшим тираном.

Впервые хотелось ошибиться. Если его поход приведет к такому результату, то для чего же он совершался? Хотя это могло произойти и без его возвращения в Общество Душ или же из-за его промедления... Одной из причин ненависти к ясновиденью была невозможность судить точно. Лучше не знать ничего, чем какой-то вот такой фрагмент.

Комамура удивился, когда увидел, как Кучики встал и пошел в неизвестном направлении. Ожидать от него хоть какого-то объяснения тоже не приходилось. Поэтому он решил уточнить все, когда его светлость соизволит вернуться.

Бьякуя с трудом различал дорогу. Голова звенела. Во всем теле была необъяснимая слабость. На него будто что-то давило. Дышать было нечем. Где-то поблизости колдовали. Силы у этого кого-то было много, иначе его воля не давила бы так. Вступать в поединок разумов или смотреть издалека на происходящие шинигами не торопился. Лучше сходить самому, тем более он все равно в ближайшее время не заснет.

Лес заканчивался. Бескрайний, они прошли уже два дня назад. Теперь лесные островки чередовались с полями и деревнями, вскоре они должны были выйти к Хомфору, довольно старому и большому городу. От него уже и до их лагеря недалеко.

На небольшом всхолмье горел костер. Вокруг костра танцевала женщина, её длинные волнистые каштановые волосы рассыпались по спине. Она совсем не воспринимала окружающий мир, её танец диктовался уже не её волей, а получался сам собой, так же как она почти не задумывалась над произносимыми ей же шипящими словами.

Знакомый с языком мертвых сразу бы понял, что она собралась сделать. Бьякуя этот язык только начал изучать. Некромантия была ему противна, но ему похоже все же предстояло с ней познакомится: в книгах, найденных в крепости, были сведения, нужные ему, и они были связаны с властью над мертвыми.

Колдовство начинало обретать силу. Шинигами от него было дурно, почему он сам не знал, но, не задумываясь, затушил костер. После этого тошнота и головная боль отступили.

Женщина тут же пришла в себя. И тут же невероятно разозлилась. Неудавшуюся заклинательницу Бьякуя знал. Они познакомились двадцать семь лет назад. Он тогда ещё здесь не освоился и к слабости своего тела тоже не привык. Тогда Кора убила многих, но ещё больше подчинила своей воле.

Для этого существовал очень интересный способ: особенная магия, с помощью которой из тела извлекался определенный орган, но жертва при этом не умирала, а становилась рабом того, кто функционирующими органами владел. От того, что извлекалось из тела, зависело, что ты сможешь контролировать. Чаще всего забирали сердце, лишая жертву свободы воли. Реже извлекался мозг, дающий власть над суждениями и познанием.

Поговаривали, что Кора была причастна к тем, кто сотворил проклятие двадцать восемь лет назад. Но доподлинно ничего не известно. Маги, создавшие проклятье, исчезли вместе с большинством важных людей этого мира: правителями, воинами, магами. Мир оказался почти без лидеров, что ещё больше усугубляло ситуацию.

Уже не раз встречался Бьякуя с Корой. И уже не раз она предлагала присоединиться к ней и получить все, что он захочет. Возможно, она бы и вправду смогла помочь ему вернуться домой, но тогда в этом уже не было бы смысла. Связь с ней означала лишение чести. А жить в бесчестии хуже смерти.

Придя в себя, Кора начала размышлять над тем, что делать дальше.

- Как ты здесь оказался? – женщина почти шипела. Настолько злилась из-за сорванного обряда.

- Проходил мимо.

- Не верю.

Маг, какой бы он ни был, никогда просто так не скажет «верю» или «не верю» - это понятие слишком тесно связано с их делом.
Кора начала давить на Бьякую ментально, вынуждая вступить с ней в поединок разумов. Двадцать лет назад, он ничего не мог ей противопоставить, десять - был вынужден уходить в глушую оборону, сейчас - мог победить. Их последний поединок был уже давно, поэтому, проиграв, Кора была удивлена, но сдаваться не торопилась. Нет, драться на смерть они не будут, пока это не нужно. А вот начать словесную баталию Кора очень даже не против.

Ничего важного они друг другу не сказали, зато Бьякуя понял, что за корсетом Кора прячет плоский и короткий кинжал, а она - что у него кинжал лежит в сапоге. Переходить с ментального боя на физический они не собирались, а она даже опасалась, что он неожиданно решит это сделать. В контактном бою Кора ничего не могла противопоставить Бьякуе. Обменяться парой огненных шаров, а после этого разойтись, им помешали. Почти одновременно на поляну вышло двое мужчин: один из них пришел за Корой, второй - за Бьякуей. Теперь уже драться не хотел никто. Бросив на прощанье ещё пару слов, Кора вместе со своим спутником исчезла в фиолетовом дыме.

- Зачем ты сюда пришел, Боб?

- Темно. А вы исчезли куда-то. Ваш странный знакомый ничего не объяснил. Я забеспокоился и решил поискать. Мож случилось что!
Очень хотелось заметить, что случись что-то, он навряд ли бы смог чем-то помочь, но Бьякуя сдержался. Боб считал себя его слугой и не упускал шанса лишний раз это доказать. Браин, кстати, тоже так делал, только меньше. Нетрудно было заметить, что незадачливый прислужник не доверял Комамуре и хотел услышать разъяснения, но Кучики их давать не спешил. Сейчас было важнее разобраться в том, что замышляла Кора.

Пока Бьякуя осматривал пепелище от костра, Боб ходил вокруг, пытаясь помочь, но вместо этого только мешал. Предводитель не обращал на это внимание и лишь изредка коротко отвечал на тирады. Результаты не радовали. Кора задумала страшное. Черная магия, призыв сущности из мертвого мира, и совсем не доброй сущности. Если допустить, что связь с каким-то миром мертвых у Бьякуя все ещё была, то тогда становилось ясней, чего его сюда потянуло.

Закончив осмотр Кучики направился обратно к месту их стоянки. Бить тревогу он не стал, хотя Кора и была где-то поблизости. Напротив, отправил Боба спать, а сам пошел сменять заканчивающего свое дежурство Комамуру.

- Ты слышал о ведьме по имени Кора?

- Приходилось. Впервые я услышал о ней ещё до того, как она вышла замуж за младшего из принцев Артемиса. Это она недавно колдовала?

- Да. Она старалась кого-то призвать с той стороны, кого я так и не понял.

Было даже смешно им двум шинигами говорить так о загробном мире. Но для обоих не было секретом, что в этом мире был другой мир мертвых, сильно отличающийся от Общества душ. И умершие переходили грань не так, как в Генсее.

Комамура по каким-то причинам так и не смог научиться колдовать. Разве что паре несложных фокусов. Но магию при этом чувствовал хорошо, а также разбирался во всем магическом. В этом мире он прожил уже сто восемьдесят шесть лет, и постарел при этом не больше, чем на два-три года. Бессмертие шинигами осталось при нем, несмотря на то, что тело ослабело. На двоих они быстро прикинули, что делать дальше, после этого Коммамура пошел спать. А вот Бьякуя не смог оставить неприятные мысли до самого рассвета. Понимая, что не заснет, даже не стал будить Троина, должного дежурить последним. Но несмотря на все сделанные умозаключения, предстояло выяснить ещё очень многое. Черные тучи сгущались над ними. Недолго осталось до того момента, когда, встретившись с Корой, придется сражаться всерьез. А в случае победы, не замедлят явиться и другие враги. Противостоять им всем сил навряд ли хватит.
Глава 7. Партуль
Трава потрясающе пахла. Бежать по ней было одним удовольствием. Сейретей с его белыми стенами и правилами остался далеко. Здесь дышалось намного легче. Всем.

Почти полностью скрытый травой, Тетсуя пробирался вперед, стараясь ничем себя не выдать. Ячиру была где-то поблизости, а застать лейтенанта одиннадцатого отряда врасплох ой как хотелось. Под ногами не хрустнула ни одна ветка, но она все равно как-то нашла его. На одобрительное похлопывание по плечу наследник клана Кучики ответил яростным выпадом, но его непоседливой подруги в том месте уже не было. Ругаясь во всю силу легких, он побежал её догонять. Сама девочка задорно смеялась и не спешила бежать так быстро, как могла.

За этими догонялками во все глаза наблюдали солдаты и офицеры одиннадцатого и шестого отрядов. Многие из них поражались, откуда у этих двоих столько сил: сначала дотопать сюда, а теперь ещё и носиться. И ладно б ещё Ячиру, она на плече у капитана ездит, но Тетсуя ходит сам!

Капитаны сидели немного поодаль и тоже наблюдали за догонялками и, кажется, негромко комментировали.

Пустых пока никто не встретил, поэтому новобранцы отчасти радовались, отчасти похвалялись, что будет, когда враги таки появятся.

Офицеры на это усмехались, знали они, что с большинством станет, когда пустые появятся. Для этого здесь они и капитаны: боевое крещение без надзора опытных воинов никак не может проходить. Итак в этом году оно затянулось, пустых считай нет и патрули назначают редко.

Развалившись на траве офицеры одиннадцатого пили саке. Офицеры из шестого косились на них не без зависти: они так поступить не могли, увидят третий офицер Куросаки или, ещё хуже, капитан Кучики - мало не покажется.

Офицеры же одиннадцатого печалились, что среди их компаньонов почти не было женщин, коих в последнее время в шестом отряде стало много. Из женской части офицерского состава присутствовала только Куросаки Карин, но она не из тех, с кем будешь флиртовать, и не только из-за возможного гнева старшего брата. А за новичками она следит бдительно, только попробуй подойти – пришибет!

Привал продолжался около получаса, потом капитан Зараки крикнул сначала на детей, чтоб успокаивалась, а потом гаркнул уже на всех остальных, чтобы собирались. Капитан Кучики свое с ним согласие подтвердила безмолвно – жестом. Следом за этим подали голос третий офицер Мадараме и лейтенант Аясегава, подгоняющие своих подчиненных. Дежурство продолжалось.

Сакуре нравилось наблюдать за своим сыном. Она прикладывала все усилия, чтобы у него было счастливое детство. В отличие от неё, ему не нужно в двенадцать лет войти в состав вооруженных сил. У него до тех пор ещё несколько десятков лет. Если все будет хорошо, то столько, сколько ему понадобится, чтобы достичь капитанского уровня. Тогда она, не торопясь, передаст ему все полномочия. Хотя все будет ещё лучше, если вернется Бьякуя, и капитанское хаори можно будет вернуть ему.

Сакуре не то чтобы не нравилось руководить отрядом, но система её ценностей потерпела ряд сильных изменений после рождения Тетсуи. Она сама удивилась, как так получилось: когда она жила в Конохе, и у неё родился первый ребенок, мир так сильно не перевернулся. Сказать, что их с Саске сына, Рюи, она не любила или любила меньше своего второго сына, было нельзя. Разумеется, любила, но при этом не переставала быть шиноби.

Сакура боролась за изменение мира, как и все её друзья. Она помогала Саске в плетении его интриг, создавала новые медицинские техники и яды. Самое страшное из пережитых Сакурой событий – Ночь кровавого дождя – произошло после рождения её первенца.

Мама помогала в воспитании ребенка, присматривала за ним, когда она и Саске летали с одной миссии на другую. Они оба проводили с сыном каждую свободную минуту и были этому счастливы. Их хрупкий, неустойчивый мир рухнул только по причине смерти Сакуры. Иначе они бы прожили вместе ещё много лет, чередуя большую политику с семейными вечерами и незабываемыми ночами. Скорее всего, завели бы ещё детей, но это уже не имело значения - рассуждения на тему «если бы» Сакура бросила ещё в те времена, когда училась в академии шинигами.

Брак, да и любовь с Бьякуей были совсем другими. Тут было то, чего никогда не было с Саске: уверенность, защищенность, постоянство. Бьякуя никогда не впутывал её в свои интриги, он их вообще старался не плести, но от существующих старался держать жену подальше. Ещё он старался не допускать её до сражений. И каким-то чародейским образом делал это так, что она не обижалась.

Будучи шиноби, Сакура считала, что слабых защищают, чтобы не путались под ногами. Вынужденная соревноваться с сильнейшими людьми своего времени, она начала презирать слабость, в первую очередь свою. В эпоху великих перемен сила всегда ключевой фактор. Как бы оно ни было иронично, но самые мирные преобразования совершаются при помощи невероятной силы. А вопреки всем надеждам, мир строился на крови. И тут виновата не последняя война. Нет, та война была священной. Причиной ненужной крови была дальнейшая политика феодалов. И для окончательной победы пришлось бороться с ними. Тут-то и пригодились все навыки Саске. Сколько он сделал за свою жизнь, не поддавалось счету. Даже то, о чем было достоверно известно, заняло бы не один десяток страниц описания. Сакура жила с целью получения силы и той верой до встречи с Бьякуей.

С ним оказалось, что защищают не из-за слабости, а просто потому, что хотят защищать. Далеко не все преобразования проводятся с помощью силы. Более того, для него сила была инструментом для защиты существующего. Он не смотрел слишком далеко в будущее, его мало волновало, какой катастрофой могут обернуться его действия. Бьякуя не очень-то думал о новом поколении или защите всего сущего. Он знал, что его род крепок и нерушим, а от стихийных бедствий защиты нет. Спасение мира для шинигами всегда было прикрытием для собственного выживания, а ещё одним из способов вдохновлять и влиять на подчиненных. Каждый капитан, лейтенант и все выделяющиеся старшие офицеры сражались за свои идеалы, за свою собственную жизнь или гордость. Боги смерти, в отличие от шиноби, никогда не позволяли заданию диктовать свои требования.

В Генсее всегда сравнивали шиноби и самураев. Самураи – благородные войны. Шиноби – орудие убийства. Сакура невольно точно так же сравнивала два своих мира и две прожитых судьбы.

Тетсуя начинал уставать, но гордо шагал вперед, потирая ушибленный локоть. Он хмурился и злился, что никак не мог объяснить нахальной девчонке, кто он есть. А он, между прочим, наследник клана Кучики! А она всего лишь лейтенант одиннадцатого отряда, ставшая им благодаря Зараки Кенпачи, а не из-за своих заслуг.

Мама выглядела задумчивой, но не такой серьезной, как обычно. Это было хорошо. Она не так уж часто улыбалась, а смеялась и того реже, чисто и искренне в основном в его присутствии и для него. Почему так было Тетсуя, не понимал, но природной наблюдательностью обделен не был. Несколько раз он пытался спрашивать у дяди, но он как-то печально отводил глаза и ничего толком не объяснял. Поняв, что начинает отставать, Тется взял мать за руку. Так идти всегда проще. Она не возражала против его поступка. Скорее напротив, поняла и сама пошла немного медленней.

У ребенка был бешеный темперамент, и сдерживаться он не умел. Для всех, кто знал Кучики Бьякую общение с его сыном становилось незабываемым, кроме тех, кто его самого помнил мальчишкой, хотя и их Тетсуя находил, чем удивить. До боли похожее лицо, такого же цвета глаза, такие же смольные волосы. Даже та же надменность в поведении, непонятно откуда взявшаяся, видимо генетически передавалась, по этому поводу больше всех сокрушался капитан Абараи. Те, кто знал, помимо отца, еще и мать мальчика, разводили руками. Она хоть и была довольно вспыльчива, никогда не позволяла себе лишнего.

Тетсую эти рассуждения и упреки учителей волновали мало. Какая ему разница, какие замечательные стихи писал его отец?! Он, конечно, за него счастлив, но желания сидеть на скучной каллиграфии от этого не прибавлялось. Обычно Тетсуя на ней и не сидел, а смывался из поместья куда подальше и искал Ячиру, дальше всегда было весело. Математика была интересней, Тетсуе нравились головоломки, по этой причине ему нравились стратегические игры, редчайший случай, когда он мог долго сидеть на одном месте. Сюда же относились компьютерные игрушки, которыми любезно снабжал сердобольный дядя. Хотя больше все же нравилось организовывать многоходовые операции в реальности. Об его и Ячиру пакостях знал весь Сейретей. А что говорили любимые жертвы этих самых пакостей, слушать одно удовольствие - так словарный запас обогащает, закачаешься.

Мама на все выходки смотрела сквозь пальцы. Нет, к совести обращалась и даже наказывала, но больше несерьезно. Ограничивать его свободу не торопилась, за что Тетсуя был ей очень благодарен. А если все его обязательства были выполнены, то можно было совсем ни о чем не волноваться.

Вскоре были замечены первые признаки пустых. Отряды разделились. Операция началась. Все было как обычно: сначала азарт, потом страх новобранцев, когда пустых оказалось больше, чем они думали. Сакура давно не встречалась с настолько сильными пустыми, а ещё их поведение сразу показалось странным. Будто они действовали по чьему-то заранее приготовленному плану. Её целенаправленно отделяли от основной группы. Необходимость следить за Тетсуей, который честно держался от пустых подальше, быстро убедила в правильности выводов. Его использовали в качестве приманки. Выбора не было, бросить ребенка без защиты не представлялось возможным. Когда её с сыном окружили, она совсем не удивилась. Рядом никого не было. Но это не было проблемой. Нужно было всего лишь уничтожить их всех.

Ханахиме лучше подходила для борьбы с шинигами или другими разумными существами. Но сражаться с пустыми тоже было можно, особенно в данной ситуации.

Пустые нападать не торопились. Чего-то выжидали. Меньше чем через минуту стало понятно чего: земля под ногами начала исчезать. Сакура уже встречалась с подобным раньше, во время войны с Абэ Кэзуки. Точно так же он манипулировал пространством. До того, как Сакура и Тетсуя начали падать, она успела убрать меч в ножны и подхватить сына на руки. После этого все вокруг потемнело, будто кто-то в безлунную ночь выключил весь свет.
Глава 8. Воссоединение
Изматывающий поход завершился. Наконец, показался лагерь. За последние несколько лет это место стало небольшим городом. Даже стены почти возвели. Их встречали радостно. Людям во все времена и во всех странах были необходимы лидеры. Те, кто дал бы им надежду на лучшее и объяснил, как этого достичь. Пусть шанс будет призрачным, но он будет.

Все люди и не только люди, живущие в этом городе, пришли сюда из-за Бьякуи. Как уж они о нем узнали, оставалось загадкой, но становилось их все больше и больше. Поэтому Кучики был вынужден сюда возвращаться. Как бы ни хотелось вернуться домой, отказать в такой сомнительной, на его взгляд, помощи он не мог. Бежать от себя было глупо и постыдно, да и не хотелось этого вовсе. Бьякуе с момента рождения предстояло отвечать за других: наследник, а позже и лидер благородного дома Кучики, капитан шестого отряда Готей-13. Для него слово "благородство" не было пустым звуком. К тому же, как бы близко к сердцу не подбирались отчаянье и отчуждение, потребность управлять и повелевать никуда не исчезала. Да и от аристократических привычек просто так не избавишься, особенно если не сильно-то хочешь. Поэтому Бьякуя и таскал за собой Боба, позже к нему для того же ещё присоединился Браин. Их ругань и обожание, вечное заглядывание в рот хоть и раздражали, но были удобны.

На Коммамуру смотрели недоверчиво. Его внешний вид сразу к себе не располагал. Но в том, что пройдет немного времени, и все привыкнут, оба шинигами даже не сомневались. Путников встретили интересными новостями, будто в селение прибыл какой-то эльф и желает поговорить с Бьякуей.

Кучики, оставив своих спутников и поручив Джулиану разместить Коммамуру, поспешил к себе домой. Жил он почти по-эльфийски: часть дома располагалась на земле, часть на дереве. Конечно, с чудесными дворцами бессмертного народа все это имело мало общего, тем более в действительности не так уж много эльфов задействовало деревья для жизни.

У дверей своего дома Бьякуя встретил Элроира, давнего уже своего знакомого. По эльфийским меркам он был ещё очень юн. Но все же просто так его бы никто никуда не отпустил. До тех пор, пока завеса тьмы не будет рассеяна, эльфам не следовало покидать свои земли. Когда Бьякуя приблизился достаточно, эльф поздоровался с ним. От перезвона его чистого голоса и звучания чудесного языка на время забылась усталость долгого пути.

Встреча была хоть и неожиданной, но приятной, пусть и привезенные вести навряд ли были хорошими. Элроир был рад встречи не меньше. Он сам вызвался ехать. До того, как тьма опустилась на землю, он часто путешествовал. Больше других общался с людьми и не только с людьми. Царевичу были известны многие забытые дороги, ну и, конечно, языки и обычаи он знал превосходно. Это делало его прекрасным посланником и в эти печальные годы.

Бьякуя прожил пять лет в эльфийской столице, будучи гостем владычицы Селебрены. И больше чем с кем-либо он сблизился с её сыном, Элроиром. Их даже можно было назвать друзьями. Царевич немало помог и в дальнейших поисках, подсказав, где можно попробовать поискать нужное. Едва ли не поругавшись с матерью, сопровождал Кучики в плаванье по морю Штормов. И вот теперь приехал в Гил-Гэлад, город уже давно успели назвать, забыв спросить его основателя и первого властителя.

В доме их ждал обед, а так же была заготовлена вода для купания. О возвращении путников прознали заранее. За двадцать лет жизни в этом мире Бьякуя так и не научился бытовым вещам. Он этого-то и раньше никогда не умел. А после единственной в жизни попытки что-то приготовить, произошедшей во время медового месяца и едва не закончившейся пожаром, жена попросила к плите не подходить. Тогда же она оповестила его, что завтраки в постель - это совсем не романтично, а избитый киношаблон. Желания доказывать ей обратное не было. Даже вредность и та согласилась, а гордость клана Кучики добавила, что он слишком много времени проводит в Генсее, раз такие чудачества вытворять начал. В связи с этим забота местных женщин была очень кстати.

Много времени, чтобы привести себя в порядок после дальнего пути, не потребовалось. Затем они сели за стол. Элроир коротко пересказал все недавние новости - при желании красноречивые эльфы могли быть немногословны, - а потом перешел к основной причине своего визита.

- Бьякуя, в наш мир пытаются прорваться с двух сторон. По-разному, поэтому мы предположили, что они не союзники. Одни из них будто растворяют грань, делают границу совсем тонкой, а потом соединяют два мира. Те, кто это делают, кажутся нам менее опасными, но ничего точно сказать нельзя. – Дав своему слушателю обдумать сказанное, эльф продолжил. – Другие же жгут и рвут пространство, от них не стоит ждать ничего хорошего. Почти настал тот час, которого мы опасались с момента падения проклятья. Ты с самого начала был для нас вестником надежды, теперь же мы ещё больше верим тебе. Без твоей помощи нам их не одолеть. Ни у одного народа не хватит сил. А просто так никто не объединится.

С каждым новым словом Бьякуя все дальше отводил глаза. Печально оглядывал свой дом, будто ища что-то, но ничего не находил. Почти бессознательно, он поглаживал рукоять Сенбонзакуры, ища поддержки. Огорчать гостя не хотелось, но и что-то утаивать тоже. Эльфы удивительный народ, от них не хочется скрывать свое сердце, все равно увидят.

- Ты просишь у меня того, чего я лишился.

- Ты недооцениваешь себя. Но это, возможно, к лучшему. Пока ещё рано оставлять позади все опасения. Война ещё не добралась до нашего крыльца.

- Хотелось бы верить, что к моему она и идти не подумает.

Излишняя задумчивость Бьякуи Элроиру не нравилась. Его мысли всегда были направлены в сторону дома. Но сегодня он вел себя слишком уж странно.

- Что-то случилось?

- Уже четыре ночи подряд я вижу смерти самых дорогих мне людей. И это не сновидения.

- Будущее изменчиво. Ты это знаешь. А предзнаменования часто даются, чтобы не случилось непоправимого.

Плохое утешение. Элроир и сам знал, что попусту тратит слова. Его эльфийской речи не затуманить разума Бьякуи. Его суждения всегда слишком бескомпромиссны. К тому же, разве можно успокоить того, кто видел смерть своих любимых?

Бьякуя хотел что-то спросить, но не успел, пока они говорили, что-то успело случиться. До дома доносился шум с улицы. Решение конфликтов – одна из основных функций лидера. А своими обязанностями, даже нигде не закрепленными, Бьякуя никогда не пренебрегал. Поэтому немедленно пошел выяснять причину шума.

- Что здесь происходит?

Голос прирожденного повелителя заставил замолчать всех. В центре сборища стоял Браин и о чем-то спорил со своей женой. Когда группа проходила через Хомфор, он попросился остаться. Никаких темных умыслов у него не было, поэтому и причин препятствовать тоже не было. И все же он умудрился появиться не больше чем на час позже своих спутников.

- Вот, посмотрите, господин.

Разгневанная женщина вырвала что-то из рук мужа и бросила Бьякуе, в пылу она даже забыла об учтивости. Он поймал и замер. Эта вещь ему была знакома! Но как она оказалась здесь? Неужели… Нет, невозможно. Одновременно желая и боясь подтвердить свою догадку, шинигами начал вертеть в руках простое ожерелье. Серебряное кольцо, держащее большой синий камень, отъехало в сторону, обнажая фамильный герб. Совпадения быть не могло. Это было то, о чем он подумал, – его последний подарок Сакуре.

Бьякуя случайно где-то заметил эти камни, тогда ещё приближался день рождения жены, а они так понравились, что выбор подарка стал очевиден. Предельно простые и удобные серьги с английской застежкой и ожерелье, сделанное так, чтобы крупный камень лежал в ямочке на шее. Минимализм был вызван надеждой, что она будет это носить. Но до его исчезновения летом того же года, она надела комплект всего пару раз, как всегда утверждая, что не привыкла, поэтому забывает.

- Откуда у тебя это?

На пару секунд замолчав, приводя мысли в порядок, Браин начал свое повествование.

- Я возвращался не по дороге, как вы, а напрямик – через лес. Иду, значит, и раз вижу - девица прям посреди поляны. Маленькая такая. Голова не покрыта и волосы даже не убраны и, о диво, розового цвета. Я не поверил сразу даже. Подошел поближе. Смотрю, одета странно, совсем не по - нашему и мечом опоясана. Меч прям как у вас, кстати.

Бьякуя слушал его с замиранием сердца. А после последнего фрагмента описания не выдержал и перебил начавший затягиваться рассказ.

- Где ты её встретил?

Браин совсем растерялся, решил, что ему не верят. А если господин не верит, то от жены милости ждать не придется. Но под строгим вопрошающим взглядом он ответил, где примерно встретился со странной девушкой.

Не успел Браин продолжить свое оправдание, рассказав, как подошел к ней, она вроде как испугалась, но не тут-то было. Стоит, выпрямившись, смотрит снизу, а ощущение, будто сверху. Неизвестно, чем бы эти гляделки закончились, но тут раздался какой-то шум, и она начала озираться по сторонам, словно птица какая. Дернула чуть резче головой, тут ремешок на ожерелье лопнул и оно упало. Девица его поймать попыталась, но не вышло, а потом забрать хотела, только видно что-то углядела и тут исчезла, словно и не было никогда. Одно только ожерелье и осталось.

Конец истории Бьякуя уже не слышал, стоило Браину назвать направление, как князь сорвался с места и побежал туда, что было сил. Он должен был найти её!

Сакура была здесь. Можно сказать, в шаговой доступности. Она не могла далеко уйти. Местные рощи ей незнакомы, зато он исходил их вдоль и поперек. Там, где Сакура встретилась с Браином, должны были остаться следы, и этого ему хватит, чтобы найти её.

Опомнившись, вслед за Бьякуей побежали Элроир, Троин, Комамура и Браин. Первые двое знали, что просто так Кучики так бы себя не повел, значит, случилось что-то по-настоящему важное. Саджин же понял, что в этом мире появился ещё один шинигами. Только вот чего Кучики так всполошился и унесся, не разбирая дороги, непонятно. К тому же, выяснилось, что угнаться за ним трудно не только в Обществе душ. Даже без шунпо бегал он быстро. И это по пересеченной местности!

Остановился Бьякуя так же неожиданно, как и побежал. Наконец, догнавшие его преследователи увидели стоящую напротив женщину раньше, чем успели что-либо сказать.

Она стояла и заворожено смотрела на Бьякую и он точно так же на неё. Потом они одновременно шагнули на встречу друг другу. Второй шаг тоже был неуверенным и медленным, зато третий уже быстрым. А потом они едва не побежали. Наблюдатели не успели заметить, когда он поймал ее за талию и поднял в воздух и когда они начали целоваться, не замечая ничего и никого вокруг.

Сами господа Кучики тоже не смогли бы ответить на вопросы «как» и «почему». Может, она стояла чуть выше и упала бы, может, ещё что. На самом деле не важно. Все получилось как-то само собой. По щекам Сакуры текли слезы, непонятные и неосознанные, лишний раз подтверждая, что это она. В ушах обоих звенели колокола, казалось, того и гляди, кто-то начнет петь, оповещая, что все неприятности кончились, герои победили злодеев, а дальше все будет хорошо. Но сказочный мир молчал, то ли решив отойти от шаблона, то ли не желая счастья чужакам.

Оказавшись на земле, Сакура, не раздумывая ни минуты, уткнулась лицом в грудь мужа и обняла его, не желая отпускать, боясь, что волшебство рассеется, и он исчезнет. Бьякуя был с ней согласен, в происходящие верилось с трудом, поэтому хотелось побыть в сказке хоть немного подольше.

Первой начала возвращаться к реальности Сакура. Подняла лицо вверх, провела кончиками пальцев по его щеке и задала самый глупый из всех возможных вопросов.

- Это и вправду ты?

- Я.

Ещё один поцелуй, на этот раз короткий. Она не хочет, но отстраняется, оглядывается.

- Тетсуя, иди сюда.

Из-за дерева показалась детская фигурка. Когда он приблизился, стало видно, что ребенок чем-то недоволен.

- Мама, что ты делаешь? Кто это?

Он выглядел уставшим, но действия матери, собравшейся встретиться с врагом, злили его настолько, что он находил в себе невиданные раньше силы.

- Это твой отец, Тетсуя.

- Ты уверена, мама?

Мальчик посмотрел недоверчиво, а ещё гордо, с вызовом, так, как и должен смотреть наследник клана Кучики. Уже сейчас при желании он мог смутить многих. Только вот его отцу хотелось смеяться, впервые за долгие годы. Несмотря на все усилия, краешки губ дрогнули.

Сакура уперла руки в боки и якобы гневно посмотрела на сына.

- Идем, здесь недалеко есть место, где вы сможете отдохнуть. Там же расскажете, как сюда попали.

Тетсуя шел медленно, часто спотыкаясь. Он был вымотан, но при этом не жаловался, а шагал рядом с взрослыми. Собравшейся группе провожающих было объяснено в двух словах, кто есть кто и что случилось, а Браин был отправлен в Гил-Гэлад, чтобы приготовить все к приходу гостей.

Радости от вида горячей еды Тетсуя скрыть не сумел, хоть и пытался. Никакие хмурые взгляды Сакуры, убеждающие вести себя прилично, не действовали. Сама капитан шестого отряда тоже успела устать и проголодаться, поэтому сильно не упорствовала в наставлении сына на путь истинный. Вновь возникший отец про этикет тоже не напомнил, то ли решив, что сейчас не время, то ли обдумывая что-то насколько важное, что ему было не до таких мелочей, а может и не до конца осознал свою роль, отчего не приступил к выполнению родительских обязанностей.

Горячей воде Тетсуя радовался едва ли не быльше, чем еде. Теперь окончательно поверивший в происходящие, он сменил гнев на милость и начал рассказывать отцу о дежурстве с одиннадцатым отрядом и дальнейшем попадании в этот мир. Рассказывал он с жаром, но уже во время купания начал зевать от усталости. Целый день дежурства наравне с воинами, проход через грань миров - слишком много для маленького мальчика на один день. Бьякуя на руках отнес засыпающего сына в постель и укутал одеялом до самого подбородка.
Тетсуя спал, ничем не омраченным детским сном, счастливый из-за произошедшего приключения и встречи с отцом-героем, которого он так себе и представлял, (дядя Итачи был хорошим рассказчиком и учителем).

Сакура сидела на стуле в той комнате, где они недавно обедали, и расчесывала свои длинные волосы, успевшие сбиться в колтуны. Радость от встречи тепло грела душу, но она понимала, что теперь их ждет трудный разговор, отчего в волнении кусала губы.

Бьякуя сел напротив и внимательно ещё раз посмотрел на жену, она почти не изменилась со времени их последней встречи. Хотелось разом задать миллион вопросов. Узнать все произошедшее после того рокового дня. Но, в тоже время, что-то не давало начать разговор. Первый бесконтрольный порыв закончился. К сердцу присоединился разум, и он подсказывал, что сначала нужно узнать о более досужих проблемах. Первой молчание нарушила Сакура.

- Я представляла этот день тысячи раз. Момент, когда, наконец, снова тебя увижу, но не думала, что все окажется так.

- Ты меня ждала?

В подобное не верилось, хоть все прошедшие годы он в тайне и надеялся на нечто подобное.

- Я ни на минуту не усомнилась, что ты жив. Ну, может, совсем немного в начале, - это она уже добавила с улыбкой, то ли веселой, то ли виноватой.

Бьякуе хотелось смеяться. Встать и закружить её по комнате, обнять и зацеловать до полусмерти, может, ещё что-то подобное. Все равно никто не увидит, в доме сейчас только их семья. Элроир задержался, чтобы поговорить с Комамурой, Боб и Браин ушли к своим женам, постоянной же прислуги в доме не было. Но ничего из пришедшего на ум Бьякуя делать не стал. Сакура заговорила снова.

- Мне совсем не нравится шрам у тебя на шее. Не против, если я уберу его?

Он уже хотел спросить, как она собралась это делать, но не успел, Сакура уже склонилась над ним, и у неё под пальцами зажегся зеленый огонек медицинского кидо.

- Ты можешь использовать кидо?

- Конечно. В этом есть что-то странное?

Сакура недолго возилась, такая небольшая косметическая хитрость была для неё мелочью.

- Мои силы сейчас равны силам человека, с Комамурой тоже самое. А ты даже разницы не заметила. Хотя я тоже хорош, совсем не обратил внимания, что ты и Тетсуя говорите на местном языке. Хотя мне его пришлось учить.

Вопросы, которые они старались пока отгонять от себя, повисли в воздухе.

- Мы пришли сюда разными путями. Твое перемещение напоминает методику Абэ Кэзуки. А вот кто удружил мне, непонятно.
Теперь яснее ясного стали слова Элроира об эльфийских наблюдениях и опасениях.

- Те, кто виновен в твоем исчезновении, однозначно наши враги. Но на чьей стороне на этот раз Абэ Кэзуки? Хочет ли он снова освободить Айзена или же преследует какие-то другие цели…

Сакура подхватила серьезный тон мужа. Теперь она знала, что его задержало, но так же знала, что вернуться вместе с ней в Общество душ Бьякуя не сможет: человеческая оболочка не позволит. А если все же попробовать, то это будет равносильно его убийству. И тогда, пройдя через врата миров, он уже не будет собой, а станет обычной душой, а так же скорее всего потеряется память, как это обычно случается с душами, прошедшими не в свой загробный мир. Сакура, Итачи, Саске, все в клане Учиха, а так же недавно встретившийся им Хьюга Неджи были редчайшими исключениями из правила. К тому же, капитан Куроцучи утверждал, что им кто-то помог, вероятнее всего, не безызвестный Абэ Кэзуки.

- Что мы будем делать дальше? – свой вопрос Сакура задала, глядя на мужа едва ли не с мольбой. Она догадывалась, каков будет ответ, но хотела его услышать. Надеясь, что у него есть другой вариант.

- Тоже, что и раньше: ты вместе с Тетсуей вернешься в Сейретей, а я продолжу поиски возможности вернуться домой.

Бьякуя избегал смотреть на неё. Говорить подобное было горько, но это был единственный верный выбор. Он не заметил, когда она поднялась со стула и подошла к нему, только поднял глаза вверх, когда его лица коснулись пальцы.

- Я не хочу вновь с тобой расставаться.

Поймав плачущую жену за талию, Бьякуя потянул её к себе на колени.

- Я тоже.

Шепотом на ухо, чтобы никто не узнал о его слабости. Хотя сейчас Бьякуя ни о чем подобном не думал. Их разговор был совсем тихим, и не менее печальным. Больше говорила Сакура, стоило немного надавить, как выплеснулось все накопившееся за последние семь лет. Потом о своих странствиях рассказал Бьякуя, за двадцать восемь лет он успел пережить немало невероятного, чудного, диковинного и странного. Сакура прижалась к нему и целовала щеки и лоб.

Их неслышный разговор продолжался до самого заката и был прерван приходом Боба, спросившего, не желают ли господа чего-нибудь. Господа ничего не желали. Оставив распоряжение занять ребенка, если тот проснется до их возвращения, Бьякуя увел Сакуру гулять. Пришедший Боб натолкнул его на мысль, что раз уж до утра они будут вместе, то неплохо бы провести это время с удовольствием.

Неподалеку от города было очень красивое место, к тому же, вокруг там никого не было. Едва ли не только из-за него Бьякуя здесь и поселился. Дошли они быстро, хоть и шли медленно. Поляна вокруг озера была вся в цветах, в лунном свете мерцающих голубоватым сиянием. Эти цветы распускались только ночью. Само озеро тоже блестело, на его ровной глади отражались луна и звезды.

- Это озеро называется Звездным. Есть красивая легенда о нем, если хочешь могу рассказать. Из-за его близости мой город назвали Гил-Гэлад, по-эльфийски это значит лунный свет.

Сакура немного помедлила с ответом. Она внимательно осматривалась. Место было очень красивым, а ещё притягивало своей фентезийностью. Никогда она не думала, что сказочный мир разрушит её сказку, в которой уже отзвенели свадебные колокола и давно должны были появится слова «и жили они долго и счастливо, и было у них много детей». Жили счастливо они пять лет, ребенок был только один, зато родился в новогоднюю ночь. Но думать о грустном не хотелось. Вода была чистой и притягательной, ночь - теплой, и даже на берегу не было тины или ила.

- Давай искупаемся?

Не дожидаясь ответа, Сакура скинула с плеч хаори, вслед за этим развязала свой широкий пояс, под которым был узкий, держащий ножны с Ханахиме, хакома упали к ногам, вслед за этим она сняла полуперчатки, а затем сбросила оба косоде. Бьякуя растерялся, ничего странного не произошло, но ситуация была слишком не привычной, поэтому он начал раздеваться только, когда жена потянулась снимать белое кружевное белье.

Купание под луной в волшебном озере заставило забыть обо всем на свете, кроме их двоих. То ли это вода тут была такая, то ли сказочный мир все же сменил гнев на милость, но что-то толкнуло их друг другу, заставило забыть обо всех недомолвках, подозрениях, неловкости, все равно возникших за прошедшие годы, даже о банальной осторожности и о той любовь заставила забыть.

Сочная зеленая трава стала им ложем, никогда прежде они не позволяли себе подобного, за пределами спальни они занимались любовью один единственный раз в самом начале отношений, когда вернулись из командировки, сведшей их.

На краю сознания они подмечали всякие мелочи. У неё по-прежнему были длинные и худые ноги, несколько перекаченные у основания, как это обычно бывает у генсейскийх гимнасток. У него под ключицей появился шрам от прошедшей насквозь стрелы. Она кричала от боли в миг соития, подтверждая свою верность. А он едва сдерживался, доказывая свою верность.

Одна ночь любви в замен годам страдания и одиночества. Возможно, это и нечестно, возможно, что угодно, но в тот момент они были счастливы, и до всего остального не было никакого дела. Множество ужаснейших кошмаров осталось позади, а надежды оправдались. Они все так же любили друг друга. И теперь знали, что идут к одной и той же цели вместе. Пусть и не взявшись за руки. Пусть разными путями. Главное они там встретятся, а что бы ни случилось потом, уже не страшно.

Когда на следующие утро в дом Бьякуи пришли Боб и его жена – Мери, обычно она занималась готовкой и уборкой, их ждал сюрприз. Будить господина не пришлось, он сидел в изножье своей постели и пил отвар из трав. Напротив него сидела вчера появившаяся женщина, отрекомендованная как жена. Она счастливо смеялась и как-то лукаво на него смотрела. Одета дама была лишь в сине-серую рубаху мужа. Простоволосая и растрепанная она совсем не стеснялась своей почти наготы.

Заметив возмущенно-непонимающий взгляд Мери, Бьякуя поблагодарил высшие силы за то, что эти двое не пришли раньше и не увидели сам процесс отнимания одежды и готовки завтрака. Тетсуя по поводу внешнего вида и поведения матери уже высказался. В ответ она только смеялась и любовно растрепала мальчику волосы.

Вечно валяться в постели было никак нельзя. Нужно было решить, как ей открыть Сейкаймон. А ещё было необходимо решить вопросы связные с городом. Как бы ни хотелось, но надолго отрываться от реальности было нельзя.

-Мне нужно осмотреться вокруг, может, что-то почувствую.

Сакура тоже понимала всю серьезность происходящего.

- Одну я тебя никуда не отпущу. Но и сам пойти не смогу.

Бьякуя нахмурился. Его «прогулка» заняла почти четыре месяца, теперь хотелось того или нет, на его голову должны были обрушится все дела строящегося города.

- Подожди немного, я найду тебе провожатого. А Тетсую с собой не таскай. Я присмотрю.

На удивление, она со всем была согласна, только улыбалась. Не без недоверия Бьякуя отправился за Комамурой. Он один не удивится, увидев шунпо или кидо. Пусть ему хуже всех известна местность, зато потом ненужных и неизбежных объяснений можно будет избежать.

Бывший капитан седьмого отряда согласился сразу же. Скорее всего, хотел узнать последние новости из Сейретея. К моменту ухода Сакура посерьезнела, хотя легкий велюр легкомысленности все же вокруг неё ощущался. Неторопливо двое шинигами покинули Гил-Гэлад.

Саджин внимательно, стараясь быть не слишком неучтивым, смотрел на жену Кучики Бьякуи. Прислушивающаяся к своим ощущениям женщина почему-то напоминала меч бывшего коллеги. Сразу и не поверишь, что сильная, только вот капитанское хаори за красивые глаза не дают. Знал бы Комамура, что одной из причин, по которым она свое хаори получила, были именно красивые глаза… Благодаря Абэ Кэзуки с его экспериментом, она стала Учихой в полном понимании этого слова. А после того, как Бьякуя провалился сквозь землю у неё на глазах, в мозгу перемкнулся небезызвестный нерв, и к обычному шарингану, которого ей и так было много, прибавился мангекъо. Его она ненавидела и ни разу до сих пор не использовала.

- Капитан Комамура, позвольте, я покину вас на несколько минут, хочу убедиться в своих догадках.

- Не думаю, что меня можно назвать капитаном, - не без грусти ответил шинигами, печально кивая, соглашаясь с её уходом.

- Бывших капитанов не бывает.

Сакура исчезла в шунпо. Удивляться в её осведомленности по поводу того, кто он, не было смысла. Кучики наверняка сказал ей, с кем она идет. Да и все капитаны в обязательном порядке знакомятся с историей. А эта девочка не Абараи Ренджи, чтобы прочитать, сдать экзамен и забыть. Хотя и тот оболтус скорее всего что-то знает, все же Кучики долго его воспитывал. Капитан шестого отряда вернулась несколько минут спустя, хмурая и чем-то озадаченная.

- К вечеру я отправлюсь в Общество Душ. К сожалению, никому ничего передать не смогу, за что прошу меня простить.

- Я все понимаю, Кучики-сан. Вы не хотите, чтобы о вашем путешествии знали лишнее. Да и передать мне нечего и некому.

Смешно, но между собой шинигами говорили со всем положенным уважением. Хоть уже давно тут живущие Бьякуя и Саджин привыкли к обращениям только по именам.

Теперь, когда первая зацепка была найдена, Сакура сильно не торопилась, было важно ничего не пропустить и убедиться, что она все правильно определила.

Тем временем, закончив с частью срочных дел, Бьякуя поднялся на Обозревательную площадку. Чердака в его доме, в отличие от большинства местных сооружений, не было. Зато было некое подобие балкона, откуда открывался прекрасный вид. Тетсуя сидел, просунув ноги в щели между прутьями ограждения. Благодаря Троину, её отковали очень изящной. Неподалеку было поселение гномов, откликнувшихся на зов сородича.

Расставаться с сыном было столько же горько, как и с женой. Бьякуя помнил его полугодовалым младенцем. Как говорить с ним сейчас, он представлял с большим трудом.

- Я кое-что тебе принес.

Бьякуя опустился на пол рядом с сыном и протянул ему короткий и узкий кинжал. Стоило только показать оружие, как мальчик сразу же сосредоточил все свое внимание на отце и кинжале. Клинок был старинным, с гравировкой. Здесь часто украшали оружие всеми доступными способами. Нередко использовались драгоценные камни, серебро и золото. Часто излишне "перегружая" оружие украшениями, но у Бьякуи такого не было: излишняя изукрашеность раздражала.

- Скоро ты с матерью отправишься обратно в Общество Душ. Хочу, чтобы у тебя осталось что-то на память.

- А ты не вернешься с нами, папа?

С характерным звуком клинок вошел в ножны. Тетсуя нахмурился, слова отца ему не нравились.

- Такие кинжалы были в истории о «Властелине колец». Мама мне её читала, больше месяца. Неужели тут тоже есть Мордор, который тебе нужно победить?

Для ребенка у него был слишком цепкий взгляд. Зато верил он, как и полагается ребенку. Из образа отца ему слепили образ героя, к которому нужно стремиться. Ничего необычного или странного в этом нет, так поступали во все времена. Сын смотрел с ожиданием услышать, что до Мордора полчаса пешего хода, а Бьякуя в одиночестве разбивает бесчисленные орды орков.

- Мордора здесь нет, хотя врагов хватает. Поэтому я и не могу вернуться, но постараюсь сделать это как можно быстрее.

Бьякуя не ожидал, что таких объяснений хватит, но сын был слишком занят разглядыванием подарка, отчего удовлетворился и таким коротким объяснением. Оружие до сих пор ему не давали. Разве что кунаи на тренировке. Но то же на тренировке и под дядиным контролем, а от его глаз ничто не скроется!

- А когда ты вернешься, папа? Почти никто не верит, что ты жив. Только повторяют, чтобы маму не слушал. А те, кто не говорит, снисходительно и печально улыбаются.

Иногда в нем появлялось нечто, для ребенка не характерное. Скорее всего, какие-то остатки улучшенного генома клана Учиха. Сакура хоть и сделала все, чтобы у него никогда не было этих глаз, но скорее всего не убрала какие-то сопутствующие мелочи. Хотя может это и не из-за того, не все предопределено генетически.

- Пусть пока говорят. Неведенье в войне одно из лучших преимуществ. Вспомни историю Фродо.

Детям нравится, когда им доверяют тайны. И чем серьезнее, тем лучше. Если уж Тетсуя сравнил происходящие с «Властелином Колец», то пусть с ним дальше и ассоциирует. Пока верит, что отец тут спасает мир, будет молчать, ждать и не обижаться. Все же мальчишки есть мальчишки. Это девчонки могут плакать, печалиться, переживать, а мальчик только гордиться будет.

- А маме ты уже говорил?

Тетсуя спросил почти шепотом, боясь, что их разговор раскроют. И тогда целый мир полетит в тартарары, а потом враг и до Общества душ доберется!

- Говорил. Но ты все равно будь осторожнее. Я тебе кинжал не просто так дарю, защищай свою маму.

Бьякуя сам от себя такого не ожидал. Редко ему приходилось общаться с детьми. А те, с которыми приходилось, обычно были старше, и он относился к ним, как к взрослым. А тут пришлось рассказывать сказку. Сын смотрел гордо, с вызовом, готовый вот прямо сейчас идти спасать мир. Он был убежден, что если приложить достаточно усилий, все получится. Ведь герои никогда не проигрывают. На то они и герои. Давно Бьякуя уже не видел таких детей. Здесь они либо умерли, любо перестали верить в окончание кошмара, они выросли и смотрели на мир взрослыми глазами, нередко обозленными и униженными. Надежду в глазах Тетсуи нельзя было не оправдать, не хотелось, чтобы он разочаровался.

Они не смогли провести много времени вместе. Пришли с новыми вопросами, а потом вернулась Сакура. Хмурая и встревоженная, нужно было срочно отправляться. У выхода на ныне пустынный тракт того и гляди должна была открыться гарганта. Допустить пустых или, того хуже, меносов в этот мир было недопустимо. К тому же, это их единственный способ спастись самим: сенкаймон было невозможно отворить.

Комамура пошел с ними, сказав, что если пустые прорвутся, то уничтожить их можно только с помощью занпакто. Если судить по опыту войны с местной нежитью, то их мечи не потеряли своих свойств, хоть и не откликаются, когда их зовешь.

Высоко в небе уже чернела дыра, и над ней кружило твое пустых, ещё двое было на земле. Сакура сразу же в один шаг шунпо добралась до первого пустого в небе. Как и полагается шинигами, уничтожила одним ударом. Затем переключилась на другого. Сейчас сражаться в небе могла только она. Осознавать подобное Бьякуе было тяжело. В обычной ситуации, в небе был бы он. Проверял, есть ли поблизости враг, защищал её. Но сейчас, он мог только сразить одного из стоящих на земле пустых, второго уничтожил Комамура.
Сакура спустилась на землю, остановилась напротив мужа. От волнения начала грызть губы. Расставаться было сложно.

- До встречи.

- До скорой встречи.

Не было слез, поцелуев, объятий и обещаний. Все уже было сказано раньше. Они оба все понимали. Иначе поступить было нельзя. Тетсуя тоже молчал, понимая настроение родителей. Подхватив ребенка на руки, Сакура в последний раз оглянулась, а потом оттолкнулась от земли и скрылась в Гарганте.

Дождавшись, пока небеса снова станут синими, Бьякуя и Саджин направились обратно.

- Ушла, будто и не было. Что будешь делать, Кучики?

- Тоже, что и раньше. И ничего будто и не было.

Тут Коммамура заметил, что в руках Бьякуя держал белые полуперчатки, какие носил в Обществе душ. Это его перчатки и были, Сакура начала их носить сразу, как он исчез, и ей было совсем невыносимо. А потом привыкла, даже копию заказывать не стала. Вот сейчас её чудачество как нельзя лучше и пришлось. Пусть помнит, кто он есть. А ещё пусть поторопится вернуться.

Глаза у Кучики смеялись. И дело тут было совсем не в перчатках. Бывший капитан седьмого отряда удивился, но комментировать не стал. Потом ещё будет время разобраться, а ещё необходимо выяснить, куда теперь собрался идти его коллега. Понятно же, что в Гил-Гэладе он дольше, чем еще на пару дней, не задержится.