Цветаева

[Вениа]

Марина Цветаева - открытие прошлого учебного года. Неожиданно точно попавшая в душу и настроение. При этом так качественно, что в душе она закрепилась на очень долго и скорее всего навсегда, зная моё постоянство в привязанностях , особенно такого рода. Впервые я её читала в школе, но даже не хочу это считать из-за незначительности происшествия. В того же Гумилева я тогда влюбилась. К Цветаевой же пришла позже. При этом я её услышала, а не прочитала. Именно услышала. В какой-то из контактовских групп была запись стихов. И я решила послушать. И.... и не смогла оторваться. Уже в тот же вечер я сидела и читала её сама. Даже начитывала себе на диктофон, а позже в программу для записи звука "Попытку ревности" и ещё ряд других стихов. В числе которых особенно хорошо до сих под запомнилось "В Париже". И вот сегодня случайный список воспроизведения выдал мне снова Цветаеву, которую я уже пару месяцев не читала, может даже дольше. Как-то не до того было. И.... и вспомнилось и нашлось. У меня есть очень удачная запись этого текста, девушка читает эмоционально и хорошо. Но всё же самой читать неизменно приятнее. И хочу выложить здесь, потому что оно задевает. Не знаю чем, просто отчего-то этот текст мне нравится и очень уж к сердцу приходится.



Октябрь. Из письма:



Пишу Вам это письмо с наслаждением, не доходящим, однако, до сладострастия, ибо сладострастие — умопомрачение, а я — вполне трезва.



Я Вас больше не люблю.



Ничего не случилось, — жизнь случилась. Я не думаю о Вас ни утром, просыпаясь, ни ночью, засыпая, ни на улице, ни под музыку, — никогда.



Если бы Вы полюбили другую женщину, я бы улыбнулась — с высокомерным умилением — и задумалась — с любопытством — о Вас и о ней.



Я — aus dem Spiel.[10]



— Все, что я чувствую к Вам — легкое волнение от голоса, и то общее творческое волнение, как всегда в присутствии ума-партнера.



Ваше лицо мне по-прежнему нравится.



— Почему я Вас больше не люблю? Зная меня, Вы не ждете «не знаю».



Два года подряд я — мысленно — в душе своей — таскала Вас с собой по всем дорогам, залам, церквам, вагонам, я не расставалась с Вами ни на секунду, считала часы, ждала звонка, лежала, как мертвая, если звонка не было, всё, как все, и все-таки не всё, как все.



Вижу Ваше смуглое лицо над стаканом кофе — в кофейном и табачном дыму — Вы были как бархат, я говорю о голосе — и как сталь — говорю о словах — я любовалась Вами, я Вас очень любила.



Одно сравнение — причудливое, но вернейшее: Вы были для меня тем барабанным боем, подымающим на ноги в полночь всех мальчишек города.



— Вы первый перестали любить меня. Если бы этого не случилось, я бы до сих пор Вас любила, ибо я люблю всегда до самой последней возможности.



Сначала Вы приходили в 4 часа, потом в 5 ч., потом в 6 ч., потом в восьмом, потом совсем перестали.



Вы не разлюбили меня (как отрезать). Вы просто перестали любить меня каждую минуту своей жизни, и я сделала то же, послушалась Вас, как всегда.



Вы первый забыли, кто я.



Пишу Вам без горечи — и без наслаждения. Вы без горечи — и без наслаждения, Вы все-таки лучший знаток во мне, чем кто-нибудь, я просто рассказываю Вам, как знатоку и ценителю — и я думаю, что Вы по старой привычке похвалите меня за точность чувствования и передачи.

@темы: размышлизмы, Интересности