Глава 34. Истории
читать дальше Восток огромен и больше других пострадал от проклятья, но там было бы спокойнее. Разбойничьи шайки не страшны им. К тому же было реально найти поддержку. Люди без лидеров или без целей с удовольствием идут за тем, кто предлагает. А за эльфийской принцессой пошли бы сотни, если не тысячи. Им не нужна компания, но само осознание этого предавало уверенность.
В попадавшихся городах и селениях их встречали радушно. Часто предлагали задержаться. Или просили о какой-то услуге, чаще всего магической. Ниниэль и Кэзуки с удовольствием их оказывали. Расспрашивая о новостях и слухах.
По пути принцесса дала ему пару уроков магии. За что Кэзуки был ей благодарен. Впрочем, благодарен он был ей далеко не только за это.
Общий язык удалось найти быстро. Ниниэль была строгой и властной женщиной, но для Кэзуки это не было проблемой. Он легко принимал её лидерство. В остальном они прекрасно дополняли друг друга или же мирились с особенностями характера. Иначе провести друг с другом целый год они бы не смогли.
Для Кэзуки привыкшего быть одному и не сближаться с людьми – это было трудно. Было трудно идти вперед вместе, говорить о себе, своей жизни, планах и желаниях, но расставаться с Ниниэль не хотелось. Поэтому он учился и нередко преодолевал себя.
Ниниэль не была навязчива и относилась с пониманием к его слабостям. Пока подарок ведьмы носил их по востоку все было замечательно, но вот уже месяц они двигались на северо-запад к Дурным землям, как их называли эльфы. А именно к нескольким странам, где господствовала агрессивная монотеистическая религия, отвергающая магию, как бесовской искус и причисляющая все расы, кроме человеческой, к порождениям зла.
Контактов с этими странами у эльфов было немного, а после падения проклятья и те исчезли. Куда-куда, а туда Ниниэль ехать не хотела, от чего с каждым днем становилась все более нервной. Привалов становилось больше, и все больше птиц царевна посылала в разведку.
Лошади паслись неподалеку, переживать за них не было смысла. Даже если их что-то напугает, и они сбегут, то вскорости вернуться. Звери любят эльфов и чем дольше находятся с ними, тем крепче привязываются.
Кэзуки сидел под деревом и читал книгу. В этот раз магическую и из этого мира. По пути они наткнулись на башню, в которой до проклятья жил волшебник, но потом он или исчез, или умер. Они же провели в его бывшей обители пару дней и прихватили кое-что с собой.
Колдовать у Кэзуки получалось легко. И пусть его чары не были мощными, зато они были крепкими и стабильными. Множество мелочей и не очень он освоил сам. Но как сообщила Ниниэль, во многом ошибался. Это не слишком расстроило, все же не все всегда получается так, как хочется. К тому же, после переучивания результаты заметно улучшились.
Царевна ушла купаться в реке. И, когда она вернется, Кэзуки не знал и не хотел об этом думать. Случиться с ней ничего не могло, а накупается, вернется. Сам он уже успел помыться.
Стоило о ней вспомнить, царевна и объявилась, шлепая, насколько можно применить это слово к эльфам, босыми ногами по земле и выжимая мокрые волосы. Усевшись рядом с ним, Ниниэль решила поболтать, в хорошем настроении она была разговорчива.
- Скажи, вы, шинигами, совсем не интересуетесь женщинами?
Вопрос Ниниэль поставил Кэзуки в тупик.
- А… нет, почему ты так решила?
- Ну, что ты, что Арагалрэн ни в чью сторону не смотрите. Он то ещё ладно: женат и любит свою жену. У эльфов веселых домов нет и тех, кто может просто так разделить постель по пальцам пересчитать, и они в этом никогда не признаются. Но ты – другое дело, и мы не сидим в эльфийском лесу.
Не зная что ей ответить, Кэзуки рассмеялся. Не ожидал он подобного разговора от эльфийской царевны.
- Неужели эта Кучики Сакура столь прекрасна, что все остальные девушки меркнут? – продолжила Ниниэль, все больше ехидничая и улыбаясь. – Наверное, сидит во дворце и вышивает гобелены денно и нощно, ожидая возвращения своих героев.
- Нет, ты намного красивее. И Сакура - воительница.
Слово «воительница» плохо характеризовало куноичи. И все же так объясниться было проще всего. Чуть позже он расскажет подробнее и с учетом «не» и «но».
- Неужели? Тогда что же тебе в ней нравится?
- Я сказал, что ты красивее, а не что она не красива. К тому же она дважды спасла мне жизнь и помогла понять, что делать дальше.
До того как Ниниэль успела ответить и продолжить загонять его в угол, Кэзуки поспешил атаковать сам.
- Я слышал, что эльфы не думают о телесной любви вне брака и деторождения.
- В основном – да. С возрастом это желание исчезает, особенно если ты ни в кого не влюбляешься. Но бывает и по-другому. Особенно у тех, кто жил среди людей. И особенно у тех, кто хоть месяц провел в Цветном Королевстве.
- Цветное Королевство? Не слышал ни о чем похожем.
Он провел много времени в этом мире и успел узнать кое-что из истории, а ещё достаточно много легенд.
- Это было очень давно, люди полностью утратили память о нем, только парочка непопулярных легенд и остались. Цветное Королевство зародилось к концу правления последнего всеэльфийского короля, моего дяди. Примерно в это же время были выкованы Кольца Власти. Я младше, чуть меньше, чем на пятьсот лет.
- Не понимаю как это связано.
Принцесса слишком увлеклась. С каждым словом все больше отстранялась, забывая, что хотела объяснить. Рассказчиком она была плохим.
- Эльфы и люди взрослеют примерно одинаково. Впервые в Цветном Королевстве я побывала вместе с отцом, когда мне было восемь лет. У него были друзья в каждом городе, и тогда он заезжал ко всем. Он искал помощь и новые идеи.
- А что произошло?
История была старой и запутанной.
- Одна из самых страшных и кровопролитных воин. Я родилась через полтора года после её завершения. На востоке находится страна эльфов Эйтель-Келен, где правит владыка Эктелион. Они живут в соседстве с гномами Хелеворна. Испокон веков они союзники и, когда с севера пришли захватчики, жаждущие чудес, объединились. К ним на помощь пришли Амрод, моя мать, тогдашний правитель Просторного края на юге. Война была долгой и тяжелой, а потом долго восстанавливали разрушения. Отец с особенным удовольствием занимался этим.
Ниниэль совсем сбилась с повествования и забыла с чего начала. Кэзуки приводя в порядок её слова, предложил поехать дальше. Царевна согласилась. Пока он седлал свою кобылу, она молчала и старалась построить дальнейший рассказ.
- Мне понравилось в Цветном Королевстве, и в восемнадцать я вернулась. На этот раз сама. Поселилась в Розовом Городе, который иногда называли рассветным. Он стоял у моря и частично выходил в Перламутровый залив. Я жила в домике на воде, училась у мастеров музыки и камня. Было весело и легко. В то время Цветное королевство было на пике своего величия.
Ниниэль замолчала вспоминая себя девчонкой, бегающей босиком по набережной и пляжу, купающейся в море, плавающей с дельфинами и посещающей русалок. Ей никогда не забыть тех, с кем она была тогда. Смешных, молодых, ничего ещё не знающих. Тех для кого она была не эльфийской царевной, а просто Ни. А для Мирана, первого мужчины в её жизни, птичкой.
- В Цветном Королевстве тех дней нравы были свободные. Не помню, чтобы когда-то и где-то было нечто похожее. Ты мог делать то, что тебе нравится, одеваться, как хочешь, любить кого хочешь.
- И каким он был? – просил Кэзуки.
-Кто?
- Твой «любить кого хочешь»?
- Их было несколько.
Кэзуки, наверное, это показалось, но Ниниэль смутилась. На какое-то время они замолчали, но потом Кэзуки решил задать ей новый вопрос.
- Почему ты ушла от туда?
- Я понадобилась дома. Пришлось на время уехать и вернуться не вышло. Я отправилась сначала на юг, а потом на север. Потом было что-то ещё, но в какой-то момент я поняла, что не смогу вернуться, что слишком изменилась, чтобы снова петь песни и собирать ракушки с волшебными свойствами.
- Понимаю.
Кэзуки когда-то так не смог вернуться в свой родной мир. Слишком долго его не было, и он получил слишком многое, чтобы снова жить так, как прежде.
- Ты никогда не рассказывал, как прошло твое детство. Может, сейчас пришло время?
- Я был лабораторной крысой у сумасшедшего ученого, жаждущего бессмертия.
- Разве шинигами нужно бессмертие? – Ниниэль почти смеялась.
- Нет, зато оно нужно людям. Я жил с матерью. И своего отца почти не знал. Он покинул нас, когда мне было года четыре, не больше. Поэтому, когда учитель матери предложил пойти к нему на службу, отказаться было невозможно: мы нищенствовали. Эта история не для принцессы.
Кэзуки горько усмехнулся. О своих детстве и юности он никогда и не с кем не говорил. И рассказывать подобное царевне казалось ему абсурдом.
- Кэзуки, мне все равно какого ты рода. Неужели ты не успел понять, что для меня это неважно?
Он понимал. Ниниэль была не тем человеком, ладно человеком она не была, эльфом, что держится за предрассудки или чьи-то убеждённости. У неё на все есть свое мнение.
- Понимаю. Но это, в самом деле, неприятная история. Мое детство было далеко от счастливого.
- Не все истории приятны, - пожала плечами Ниниэль.
Царевна эльфов родившаяся в скорбный для эльфов период, видела много неприятного и печального. На её памяти пали властелины Колец Власти, возникали и рушились царства, весь мир пошатнулся и изменился на её памяти. Что для неё история одного человека?
Кэзуки принялся за рассказ. Поведал о устоях и особенностях своего родного мира. Рассказал о ниндзюцо, про Орочемару и его эксперименты, про собственные изыскания. Потом про последнюю мировую войну шиноби, когда седьмая команда спасла мир. Затем рассказал о желании найти отца, и как это получилось, о том, кто такой Айзен Соуске и к чему он стремился.
Кэзуки говорил долго, прерываясь только, чтобы смочить пересохшее горло или, чтобы перевести дух. За рассказами наступил вечер и время остановки на ночлег.
Они разбили лагерь. Натаскали дров, развели костер. Ниниэль подстрелила пару кроликов и теперь свежевала их, чтобы потом пожарить. Подобную работу она Кэзуки не доверяла.
- Завтра мы въедем в Дурные земли. Станет труднее. Если мы кого-то встретим, то говори ты. Постараемся скрыть мою принадлежность к эльфам. Не против разыграть супружескую пару?
- Если в этом есть необходимость.
- Необходимость есть. В этих странах женщина – существо бесправное, а если нет, то ведьма. А ведьм они сжигают на кострах. Не хотелось бы сразу привлекать к себе лишнее внимание. На брата с сестрой мы совсем не похожи.
Ниниэль все это было не по нраву, но другого выхода у них не было.
- Тогда тебе потребуется платье и седло с уздечкой.
Ровно подстриженные волосы Ниниэль отросли за год, хоть она их и подстригала пару раз. Ровная, ниже бровей тяжелая челка, несвойственная эльфам , хоть её она стригла чаще, тоже отросла за последние два месяца. На их общее счастье Ниниэль похожа на человека больше, чем многие эльфы. А если будет молчать побольше и держать голову пониже, то все будет хорошо.
Они поужинали и легли спать. Эльфы спят с открытыми глазами, и Ниниэль сразу проснется в случае опасности, да и сигнальные чары не должны подвести. Кэзуки не волновался о неожиданностях с тех пор, как они начали путешествовать вместе.
Утром Ниниэль отдала ему большую часть своего оружия, оставив только кинжал в сапоге. Пусть она и могла отбиться от нападавших магией, делать этого царевна не хотела. Сталь придавала ей большее ощущение уверенности.
Границу они пересекали незадолго до полудня. Солдаты на приграничном посту остановили их и начали допрос. Они хотели есть, путники появились ровно перед обедом, и от того стражи не слишком усердствовали.
- Кто такие?
- Меня зовут Джон, а это Мила, моя жена. Мы хотим найти защиту под сенью Единственного бога, - ответил Кэзуки.
Ниниэль посмотрела на стражей, глазами почти полными слез. Наколдованное серое платье придавало ей несчастный и беспомощный вид.
- Что у вас случилось?
-Мы служили лорду и однажды он….
Дальше со страхом и придыханием Кэзуки рассказывал о злодеяниях и богохульстве предполагаемого господина. После чего их согласились доставить к священнослужителям. Иначе попасть в землю благословенную из других краев было невозможно.
Им предстояло доказать, что они не лгут и не служители темных сил. Под конвоем они добрались до храма, где их встретил толстый и обрюзгший поп. По тому, как он смотрел на Ниниэль, сразу стало понятно, чего он хочет и что проверку им не пройти.
Кэзуки сразу начал искать способы отхода, для начала реалистичные, потом можно будет идти на крайности. Кэзуки с порога завел разговор о подтверждении его брака с Ниниэль по закону Церкви и о посвящении в веру, и прочем. Благо были свидетели, и попу приходилось отвечать им. На этом их накормили и развели по кельям, обязав молиться. Вместе оставаться было нельзя, так как по законам божественным они ещё не муж и жена.
Закрывшись в келье, Кэзуки сел на жесткую деревянную кровать. Спать нельзя, есть и пить тоже. Благодаря Орочемару кое-какая привычка к ядам была, но кто знает, что есть здесь. Кто бы мог подумать, что простое пересечение границы станет таким трудным! Нужно отбиться от них поскорей и скрываться.
Перед Кэзуки появилась Ниниэль, вернее её астральное тело. Эльфы любят так путешествовать и с удовольствием это делают.
- Не находишь, что это слишком рискованно?
- Нет. Я заперла дверь и нам нужно поговорить. Завтра я потребую ритуал очищения, они опустят нас в воду, где нам предстоит благополучно утонуть.
- И как мы потом будем воскресать?
- Просто проплывем по течению вниз и там выберемся. Доверься мне и все будет хорошо.
Причин сомневаться у Кэзуки не было. Вздохнув, он кивнул и согласился. Когда стемнело, Кэзуки выскользнул из своей кельи и в шунпо заспешил к конюшням. Его никто не мог заметить. Конюха он ударил по затылку. Лошади ускакали, унося с собой их нехитрую поклажу. Лучше было бы её бросить, но слишком многие вещи могли выдать эльфа и причастность к магии. Ещё на въезде в страну Ниниэль подготовила подлог, который они и оставят. Выпустив всех лошадей, Кэзуки создал из сена макет человеческого тела, который был вором, якобы пришедшим за лошадьми. Конюху он внушил необходимые воспоминания. Ниниэль могла им гордиться. Все же главным его учителем по магии была она. Впрочем, обманки и внушения всегда давались Кэзуки лучше всего. Будучи шиноби он хорошо владел гендзюцо, не иначе как часть таланта отца передалась ему. Закончив, Кэзуки вернулся обратно в келью.
Утро началось с суматохи связанной с лошадьми. Кэзуки и Ниниэль поужасались проискам вероотступников. А потом они затвердили об очищении и посвящении.
Планировавший добраться до красавицы ночью священник скрипел зубами, но в присутствии солдат не смел отказать раскаявшимся грешникам, так трепетно любящим друг друга.
В воду они вошли без страха и пока священник читал молитвы, а они стояли по пояс в воде, течение незаметно усиливалось, и ветер поднимался. Красавица Мила испугалась молнии и последовавшего за ней грома, и запнувшись за корягу упала. Джон постарался помочь возлюбленной, но вода сбила его с ног, и спустя минуту обоих унесло течение.
Когда река сделала крутой поворот, и никто бы не смог заметить их в зарослях камыша, Ниниэль и Кэзуки выбрались из воды. Отплевывавшись и забравшись на сухое место они устало упали на траву. Призванный царевной шторм бушевал вовсю. Теперь гарнизону крепости будет точно не до них. В такую погоду никто добровольно никуда не пойдет. Да и найти беглецов без помощи магии невозможно. Этого же у местных жителей нет.
- Эта поездка куда менее приятна, чем первая, - тяжело дыша выдала Ниниэль.
- О чем ты? – Кэзуки нашел в себе силы спросить.
- Я была в этих землях раньше, однажды. Мы с отцом ездили на запад, это было незадолго до рождения Элроира. Последнее наше совместное путешествие.
- Он умер?
Дыхание приходило в норму. Но усталость никуда не делась, шевелиться не хотелось.
- Нет. Он все ещё жив, но…, - тут Ниниэль замолчала и поджала губы. – Идем, нужно укрыться от дождя, буря будет длиться ещё пару дней. Я немного перестаралась.
Кэзуки поднялся и зашагал за Ниниэль, морщась от неприятных ощущений. Ходить босиком он не привык.
Дорога была на другой стороне реки, поэтому этот берег был довольно пустынным. Но деревья росли редко, и скрыться было негде. В конце концов, Ниниэль устало повернула обратно к реке, где была хоть какая-то защита из камыша.
По желанию Ниниэль, трава высохла с согрелась, а камыш сплелся в шалаш. Кэзуки вместо того, чтобы наблюдать за тем как возводиться их будущие жилище, отправился искать хоть какие-то дрова. Им необходимо развести костер и согреться.
Когда Кэзуки вернулся, Ниниэль сидела, прижавшись спиной к стенке их укрытия и смотрела в никуда. Он сложил дрова по центру шалаша и высушив поджег. На это его магических способностей хватало. Закончив, он подполз к Ниниэль и потормошив за плечо заставил посмотреть на себя.
- Все в порядке?
- Да, просто замерзла и устала. Нужно отдохнуть.
На этом Ниниэль доверчиво положила голову ему на плечо.
- Мой отец – Хисэндил – всегда был особенным. Как и многих из нас его тянуло в неизвестность, он хотел узнавать и открывать новое. Но здесь он тоже был уникален, он смотрел на мир не так как все и искал что-то другое. Не знаю как это объяснить. За блеском матери он нередко терялся, но она не могла без него, с ним она становилась другой, не такой властной и гордой, как обычно.
Ниниэль прервалась, решая, что рассказать дальше. Кэзуки молчал, не желая перебивать царевну.
- Он никогда не был воином, с луком и тем управлялся с трудом. Он был творцом и исследователем. Его песни до сих пор поют даже люди. Он был одним из основателей Цветного Королевства и любил его всей душей. Когда же Королевство пало….
Ниниэль снова замолчала. Не зная, как описать человеческими словами то, что тогда происходило с королем эльфов.
- В конце концов он начал искать что-то новое. Для этого мы и направились на северо-запад, на другой континент. Он там уже бывал и был знаком с его диковинками, но, по слухам, там возникало нечто новое и необычное. Но то ли слухи были ложными, то ли война мелких княжеств помешала, но мы не нашли ничего интересного. На обратном пути все и случилось. Мы сели на корабль и плыли домой, разразился шторм…
С каждым словом Ниниэль все труднее было говорить.
- Шторм был наслан Снежной Королевой. Отцу в глаз и сердце попали осколки её зеркала. Мы не доплыли до дома, когда она явилась за ним.
Кэзуки слушал внимательно и с каждым словом Ниниэль все сильнее хмурился. Он читал сказку о Снежной королеве. Но представить это вживую было трудно.
- Но почему ей не помешали? Почему не отправились спасать?
Ниниэль невесело рассмеялась.
- Она – воплощение зимы, ей не помешаешь. К тому же бороться с ней бесполезно. Мой дядя и его жена погибли из-за этого, а вскоре погибли и их дети.
- Но твоя мать владеет одним из старших Колец Власти.
- У неё на руках был новорожденный Элроир. Она не могла его бросить. Он бы погиб: первые пять лет жизни эльфы не могут без поддержки рода, мы не существуем поодиночке. А тогда родом для Элроира остались я и мама. Иначе она, наверняка, бы рискнула и отправилась бы искать отца, и погибла.
Ниниэль замолчала.
- Ты сказала, что твой отец жив.
- Он жив, только лишился воли и теперь не больше, чем её раб.
Ниниэль перелегла ему головой на колени и прогнулась в спине, тянясь насколько это было возможно. Вытянуться в полный рост в их убежище она могла разве что по центру, где дымил костерок.
- Ты знаешь легенду о Снежной Королеве? - спросила Ниниэль.
- Едва ли.
- Много тысяч лет назад было выковано волшебное зеркало необычайных свойств. Могущественнейшее из когда-либо созданных зеркал. Все хотели заглянуть в него, говорят даже боги и те приходили. Так, однажды, заглянуть в зеркало пришли четыре времени года. Каждая из них заглянула в зеркало. И когда это сделала Зима, она увидела в нем нечто, что заставило её схватить зеркало и улететь. Она летела так высоко, что в какой-то момент зеркало рассыпалось на тысячи осколков. С тех пор в бури эти осколки то и дело залетают в глаза и сердца мужчин. И Снежная Королева собирает свое зеркало. Она знает, когда и кому достанутся осколки и похищает их. За три её поцелуя они собирают её зеркало. Первый очаровывает и заставляет забыть обо всем. Второй охлаждает сердце и дает возможность видеть поломанное зеркало, а третий… третий изгоняет из них осколки, замораживает сердца и убивает их.
Ниниэль грустно смотрела на огонь и то и дело зевала.
- Мама смогла издалека дать отцу достаточно тепла, чтобы он не замерз и не умер после третьего поцелуя. Она спасла его и навек потеряла.
- Но ведь когда-нибудь королева соберет свое зеркало.
- И это того и гляди случиться. Неизвестно, что будет дальше. Но нам навряд ли принесет облегчение.
Кэзуки хотелось хоть как-то утешить Ниниэль, поэтому он решил рассказать ей сказку про Кая и Герду, которую читал в одном из миров.
- Я слышала эту историю. Их на самом деле было много и кто-то в самом деле вернулся, но чаще всего они погибали оба. Моя тетя Фейниэль отправилась в странствие, когда Снежная Королева похитила дядю Юрэона. Она прошла через три времени года, забыла и вспомнила кто она есть и для чего идет вперед. Она дошла до дворца Снежной Королевы, и дядя вышел назад, но не сошли они со ступеней дворца, как он умер и она вместе с ним.
- А те, кто победили?
- Уходили и жили. Я не знаю, как и почему. Может, погибали на обратном пути. Я не могу назвать примеров. Если ты про Королеву, то убить её невозможно: до тех пор пока существует этот мир, существует и она. Она – воплощение зимы.
Ответить Кэзуки было нечего. Подходящих слов не было.
- Давай спать, день был трудным.
Ниниэль в согласии приподняла голову, позволяя ему убрать ноги и лечь рядом. Им обоим нужно было отдохнуть, прежде чем решать, что делать дальше.
Глава 35. Дурные земли
читать дальше Певец безбожно фальшивил уже больше часа, терпение давно вышло, но никто не торопился объяснить идиоту, что он из себя представляет. Ниниэль упорно скрипела зубами, гнула столовые приборы, но молчала, от чего злилась ещё больше.
Это было совсем не в её духе, но Дурные Земли диктовали свои правила. Заколки привели их в сердце этих земель – Оронвиль. Церковная верхушка жила в золоченном дворце в центре города. Центральные площади сияли помпезностью украшений, статуями, кое-где были даже оставшиеся от предыдущей цивилизации фонтаны. У самих служителей церкви подвергавших гонениям ученых не было ресурсов к созданию чего-то подобного. От того же в золоченной и блестящей столице жутко воняло из-за фактически отсутствующей канализации.
Хуже всего было на окраинах города в трущобах, где люди ели крыс и, поговаривали, что и людей тоже. Ниниэль становилось дурно от одной мысли об этом. Кэзуки тоже было противно, он вырос среди нищих, но такого у них не было. Да, он жил не в городе, но и, когда впервые в таковом оказался вместе с Орочемару, тоже не видел ничего подобного.
- И они ещё считают всех остальных варварами, оторвавшись, от предложенной им кислятины сообщила Ниниэль.
В Оронвиле они не рисковали пить воду. Молоко же или что-то подобное было достать труднее, чем дрянное вино или пиво. Гостиница кишела клопам, крысами и блохами и находиться в ней было противно. Но уже прошел второй день как кони бесплодно блуждают по улицам.
Не спрашивая у них позволения, за стол уселся человек странного вида. Оспа изъела его лицо и руки, что делало его и без того некрасивую внешность ещё хуже. Близко посаженные глаза бусинки и нависшие над ними тяжелые брови. Нос крючком, а губы противно толстые. Лицо кособокое.
- Вы бы не бродили так глупо, есть те, кто вами заинтересовался.
Ниниэль изобразила на лице презрение. На её настоящем лице это выглядело бы эффектнее, но и искаженное иллюзией Кэзуки, оно было достаточно красноречивым. Человек перевел взгляд с него, оставшегося спокойным, на неё.
-Тебя это в первую очередь касается, женщина. Последнюю ведьму сожгут через два дня и ты легко можешь стать следующей.
- И что же за ведьму будет жечь?
В том, что её подобное скорее заинтересует, чем напугает, Кэзуки не сомневался. Бездействие, вынужденные притворство и осторожность ей надоели. Как и вся эпопея с ведьмиными заколками.
Ниниэль хотела как можно быстрее отправится в Митхирим, куда собирались все что-то значащие эльфы. В Дурных Землях её магические силы были ослаблены. Давно наложенные то ли чары, то ли проклятье. А может и влияние царствующего здесь бога.
Про богов они говорили пару ночей назад. Ниниэль развела его на рассказ о Сейретеи, его устройстве и Короле Душ в конце. Потом она рассказывала о приходе эльфов в этот мир, о своем деде, которого не знала.
У Аратура было шестеро сыновей и дочь, много для эльфов, редко заводивших больше двух-трех детей. Разница в возрасте по-эльфийским меркам была у принцев и принцессы маленькой – около тридцати лет между старшим и младшей. Но в другом мире эльфы и не были бессмертны, как здесь.
Об этом почти все забыли, все же времени с начала мира прошло предостаточно. Из тысяч прибывших с Аратуром остались единицы.
В пути эльфам помогали боги. И король эльфов встречался с ними, стоял в кругу богов и дал им обеты. Какие не знала даже его дочь и сыновья. Вернувшись, он никогда много об этом не рассказывал. Но следуя его завету, эльфы в дела божественные не вмешивались.
Только построили несколько святилищ в разных частях мира, в основном на континенте, где жили. В этих святилищах часто селились мудрецы и жаждущие просвещения. Проводились какие-то ритуалы. Но конкретней религии у эльфов не было. За что, по словам Ниниэль, их с определенной регулярностью кто-нибудь яро начинал ненавидеть.
Она сама успела повстречаться со множеством рождающихся, а затем погибающих религий. Одно время была адептом одной из самых диковинных из-за одного из своих возлюбленных.
Боги, так же как и все разумные существа – рождались, жили и умирали, могли приходить и уходить. Не обязательно сейчас властвовали те боги, что создали этот мир. Игра престолов им тоже свойственна.
Обо всем этом Ниниэль говорила свободно и без особенного волнения. Религиозный же фанатизм её злил. Нет ничего абсолютного. Так же как нет ничего вечного.
Погрузившись в свои мысли, Кэзуки пропустил приличный кусок диалога между Ниниэль и их неожиданным знакомцем.
- Она раньше жила в одной из деревушек. Тихая девочка, даже подозрительно тихая, но её не трогали. К тому же повитухой была, хорошо женщинам помогала. Да и симпатичная, парни за ней бегали. Поговаривали, что не все с ней чисто. Мать с ней приехала непонятно откуда, да и злить её мать опасно было. Посмотрит и молоко скиснет или ещё что подобное. Бабы шептались, что ведьма. Но молчали, все же помогать помогала. Дочка в мать, казалось, не пошла. Добрая девчушка, милая, в церковь впереди всех бегала. Поэтому мать тоже не выдавали.
Вещал мужчина, как нетрудно догадаться, хорошо знакомый с подсудимой. Ниниэль внимательно его слушавшая, решила уточнить:
- И что потом случилось?
- Когда мир накрыла кара господня за грехи наши и началась битва тьмы и света, старая ведьма умерла. Заболела как-то, долго её огнем жгло. Марьяса плакала и пыталась матери помочь. Тогда видно колдовству и научилась. А может мать ей свой дар отдала, слыхал, такое у ведьм бывает. Потом дальше жила потихоньку, только все вдаль заглядываться стала. Уходить собиралась. Лет пять назад так и сделала. Только недалеко ушла: в ближайший город. Поселилась, работала ткачихой. Честно жила, пока год назад странности с ней приключаться не стали. Раз, другой, третий не предали значения. Потом бояться начали, пошли в церковь, не иначе демон вселился. Долго пытались её вылечить, пока ведьмой не признали.
Мужик вещал дальше. Он был неплохо во хмелю. Но главное они услышали. Не иначе как эта непутевая ведьмочка та, кого они ищут.
- Что будем делать? – спросил Кэзуки, когда они, наконец, выбрались из зала.
- Попадаться в руки правосудия. Хочу узнать побольше. Этот болтун едва ли знает много, пусть он и не такой дурак, каким себя выдает и не просто так там оказался.
- Они только того и хотят.
- Согласна, для того его и прислали. Мы провели здесь достаточно много времени, чтобы мои силы ослабли. А чем ближе к главному храму, тем больше влияние дурных земель. Будь я немного послабей, полностью бы лишилась силы.
- А так?
- А так смогу попросить помощи у мамы. К тому же они ничего не знаю о тебе. И повлиять на твои способности никак не могут.
На этом они отправились в очередной ночной патруль. Тихие грязные улицы сменяли одна другую. Чем ближе к церковным резиденциям, тем лучше районы. Но великолепие было относительным.
Оронвиль – был не тем городом, по которому хотелось гулять. Одни стены, никакой зелени, вытоптанные дороги, кое-где переходящие в неровную брусчатку. Никаких украшений. Зато чего в Оронвиле хватало, так это узких улочек. Когда их начнут задерживать, Кэзуки будет легко скрыться.
Но ночь прошла тихо и следующая тоже. Ниниэль начинала злиться. Неужели в городе, где повсюду инквизиция для задержания необходимо колдовать на главной площади?
Казнь была назначена на следующий день, и срочно предстояло что-то сделать. Ниниэль и Кэзуки ясно решили, что сами никуда не полезут. Если их не задержат до нужного срока, то быть представлению на главной площади. Этого не хотелось, но спасти недотепу необходимо.
После устроенного на границе шторма, Ниниэль так и не восстановилась. Она в этом не сознавалась, но Кэзуки знал. Так что все будет зависеть от него. Ситуация была непривычной и оттого немного волнительной, но не настолько, чтобы переживать.
Ночью их так и не задержали. К часу ночи они с досадой вернулись в гостиницу и легли спать. Утро началось с того, что Кэзуки проснулся под звук чикающих ножниц. Ниниэль стригла себе волосы. В наколдованном зеркале отражалось её сосредоточенное лицо.
Роскошные каштановые пряди одна за другой падали на пол.
- Зачем ты это делаешь?
- Затем, что надоело, - на этом Ниниэль закончила с челкой и повернулась к нему лицом.
- К тому же, нельзя же появляться в неопрятном виде перед верхушкой Святой Церкви!
На миг Кэзуки показалось, что она погрозит ему пальцем и протянет последние звуки. Но Ниниэль только сгримасничала. Корсаж её платья был плохо зашнурован, отчего раздражал. Кэзуки старался поменьше смотреть на неё. Спать с ней в одной постели само по себе было излишне интимно.
Он принялся приводить себя в порядок. Сегодняшний день последний. Они закончат эпопею с заколками и спокойненько отправятся в Митхирим.
Позавтракав, они собрали свои пожитки, после чего отправились на площадь перед храмом святого Ханаама.
- Ненавижу это имя.
Морщилась Ниниэль, разглядывай серые стены массивного собора.
- Почему?
- Неприятное знакомство. Был когда-то такой плут, выкравший дочь эльфийского владыки. Но и на этом не остановившийся. Потом ему как-то попало в руки Кольцо Власти.
- И как давно он жил?
- Около двух тысяч лет назад.
- Тогда не удивлюсь, если они окажутся одним и тем же человеком.
Ниниэль скривилась. Но ответить ничего не успела, затрубили трубы и перед горожанами предстал священник. Плотный и даже полноватый мужчина в расшитой золотыми нитями рясе и подобием короны на голове. Взойдя на помост он обратился к собравшимся людям.
В сравнении со своей паствой жрец выглядел богато, но если присмотреться, то его ряса была довольно поношенной. Церковь и та переживала не лучшие свои времена.
Кэзуки больше заинтересовало, как этот человек научился так громко говорить. Его была прекрасно слышно в любой точке площади. И это без всякой магии!
После того как торжественная речь подошла к концу на помост вывели девушку. Ей было лет двадцать на вид. Заплаканное и измазанное личико являло собой образец смирения с судьбой и раскаянья.
- Признаешь ли ты себя виноватой и нечестивой перед лицом Бога и Церкви?
- Признаю. Признаю, святой отец. Но я этого не хотела.
С каждым словом она все больше срывалась в слезы. И под конец разрыдалась в голос. Люди ахали, качали головами, кто-то жалел девочку. Ниниэль хмурилась. Когда девочка упала на колени, заколки на голове Ниниэль зашевелились и выпутавшись из её волос полетели к своей хозяйке. Когда они приблизились к ней, Марьяса закричала так, словно её жгли огнем.
- Нет! Нет! Прочь! Я не хочу, не буду! Господи, помоги мне!
Эффект был не сгладим, толпа заволновалась, священники взволновались.
- Уведите её! – приказал тот, кто читал проповедь. Он же принялся искать в толпе их.
И не подумавшая до сих пор шелохнуться Ниниэль внимательно за ним наблюдала.
- Та женщина, взять её, - безошибочно определил священник.
Тут Ниниэль ухмыльнулась и побежала, с эльфийской ловкостью пробираясь сквозь толпу. Кэзуки исчез, частично уйдя в безмирие. Так его не засечь, и не почувствовать, а он сможет ходить, где пожелает. Единственный минус – опасность метода. Но он приноровился и за нужный промежуток времени ничего не случиться, хоть он давно так не делал.
При желании Ниниэль могла бы легко от них скрыться. Но это не входит в их планы, поэтому скоро её приведут. От него же требуется вовремя последовать за ней, и вытащить из неприятностей при необходимости.
Ниниэль не повели в темницу, а сразу к служителям церкви, коих для встречи с ней собралось пятеро.
Среди них был тот, кто читал проповедь и приказал её поймать. Все кроме него были роскошно одеты и увешаны камнями, жемчугом и золотом.
Кэзуки устроился в углу и на всякий случай не стал полностью возвращаться в мир. Ниниэль вошла в зал уверенно и спокойно. Сопровождающие её воины, поклонившись вышли, оставив её со священниками.
- Не боитесь, что без охраны я вас всех убью?
- Мы верим в ваше благоразумие, - отозвался медовым голосом сидящий в центре мужчина, одетый особенно роскошно.
- А ещё бы мы хотели увидеть ваше истинное лицо, - добавил мужчина читавший проповедь.
Ниниэль пожала плечами и стряхнула с себя иллюзию. На самом деле её снял Кэзуки, но отцам церкви это было знать не обязательно.
- Итак, кто вы и для чего прибыли в эти земли? – снова заговорил их предводитель.
- Я – царевна Ниниэль из Серебряного леса. А кто вы?
- Мое имя Рагуил, я возглавляю церковь, божьей милостью. Для чего вы спасли ту ведьму?
- Позволите сесть? – нагло спросила Ниниэль.
Получив согласие Рагуила, она отодвинула тяжелый деревянный стул и развалилась в нем.
- Я не собиралась её спасать. Эту девочку я сегодня увидела впервые в жизни, - пожала плечами царевна.
- Но тогда зачем…, - не выдержал самый молодой из присутствующих.
- Простите вспыльчивость брата Еммануила, царевна, - прервал его Рагуил.
- Он молод, а молодым свойственна порывистость, - пожала плечами Ниниэль и продолжила говорить. – Примерно год назад по приказу матери я сопровождала одного человека на Гнилые Болота и там мы обнаружили ведьму. Она умирала и успела вручить мне заколки для волос и отправить искать её наследницу.
- То есть вас привело к нам благородство? – спросил ещё один из священников.
- Увольте. Меня привела магия. Я не могла этого не сделать. И, к сожалению, все ещё не свободна.
- Что вы имеете в виду? – спросил тот же священник.
Ниниэль открыла рот якобы, чтобы ответить, но замерла, ожидая, когда он представится.
- Зилат.
Ниниэль кивнула, после чего продолжила говорить.
- Эта девочка неспособна принять подобную силу, к тому же вы скоро её убьете.
- И чего вы хотите? – вновь перенял инициативу Рагуил.
- Для начала поговорить с ней. Может, удастся решить проблему малой кровью. Но мы ведь сидим здесь не ради одной дурехи, - ударила в лоб Ниниэль.
При этом она облокотилась на стол и сцепила пальцы, ухмылка на её губах не могла не заинтриговать.
- Почему мы слушаем эту женщину! И тем более отчего мы должны с ней договариваться! Она – ведьма, и заслуживает только костра, - вновь не выдержал Еммануил.
- Замолчи, - остановил его Рагуил. – Вы правы, царевна. Бог прогневался на нас и остановил время…
- Не бог, а неизвестные волшебники или волшебник при посредничестве демонов, - перебила его Ниниэль. - И нам не избавиться от этого своими силами. Помощь придет, и мы хотим верить, что скоро.
- Объяснитесь, - Рагуил нахмурился. Ему не понравилось, что его перебили.
- Вы слышали про Серебряного Странника?
- Мы называем его Авенир.
- Моя мать дала ему имя Арагалрэн. Но у него накопилось множество имен, - согласно кивнула Ниниэль.
- Несколько лет назад он был здесь, и мы говорили с ним. Но как он связан с остановившемся временем? – отцы церкви начинали терять терпение.
- Было пророчество, что спаситель придет в наш мир с его помощью.
- В наш мир? – Рагуил заинтересовался.
- Миров множество. И он родился не в нашем. Более того, он не человек.
- И кто же он тогда? – спросил порывистый Еммануил.
- Учитывая догмы вашей религии – ангел.
- А не учитывая? – спросил Рагуил.
В то время как его братья воодушевились, он был спокоен и сосредоточен.
- Трудно объяснить. Он – обитатель тонкого мира, обладающий огромной силой.
Рагуил кивнул и задумался. В это время заговорил один из двух до сих пор молчавших священников.
- Кто сделал пророчество?
- Именно это пророчество произнесла Провидеца. Она живет на востоке в холмах между Бескрайним лесом и Великой пустошью. Ей выжгли глаза и зашили глазницы. Так что, возможно, когда-то она жила в одной из стран подвластных вашей церкви.
- Почему эльфы решили поверить какое-то провидице? Есть множество подобных пророчеств и пророков…
- Потому что она отмечена Миром. Ей открывается то, что никому другому не под силу. Как вы думаете, иначе калека смогла оказаться за тридевять земель и выжить в одиночестве? Любое её пророчество сбудется. К тому же моя мать тоже сразу почувствовала, что ему предстоит сыграть важную роль в истории нашего мира и в первую очередь в разрушении проклятья.
Кэзуки внимательно следил за разговором и качал головой тому как все просто получалось. Священники, стоящие во главе армии инквизиторов, спокойно говорили с эльфийской царевной, хоть их религия велела её сразу же умертвить. Столь же спокойно они слушали о магии и прислушивались к её словам.
Единственный, кто хотел поступить, как положено – Еммануил, но его никто не слушал. Все решения в этом совете, якобы равных, принимал Рагуил, а он был рационалистом и не принимал на веру непроверенную информацию. Это с одной стороны упрощало задачу, но с другой сильно усложняло дело. Еммануил, со своей слепой верой, легко управляем, уничтожаем и обманываем. Зилат излишне осторожен, чтобы высовываться. Читавший с утра проповедь священник с сенсорными способностями непонятно чем заинтересован, но его есть чем шантажировать и чем уничтожить. Божий дар легко может стать демоническим в умелых руках. Пятый, так и не представившийся мужчина мутноват, но Кэзуки был уверен, что найдет его слабости стоит тому начать говорить.
Ругуил же – правитель по Макиавелли. Человек подобный льву и лисице. А так же не лишенный змеиной гибкости. Он жесток, проницателен и умен. Он окружил себя людьми талантливыми, но не опасными себе или же абсолютно преданными. Он опасный игрок, и особенно опасен, пока его амбиции неизвестны. А так просто он о них не скажет.
- У меня есть ещё вопрос, царевна. Если Авенир пришел в наш мир из другого, то почему он это сделал.
- Может, для начала представитесь?
- Алфей. Простите за невежество. Нам не часто приходится принимать подобных гостей. Последний не представившийся мой брат – Уриил, - исправился священник и поспешил представить знакомого им с утра монаха.
Ниниэль улыбнулась и выдала очередную порцию информации.
- Он появился в начале проклятья. И не по своей воле. Кто-то выкинул его сюда, заточив в смертную оболочку. Вероятней всего он стал жертвой козней демонов.
- Демонов? Вы же… не… - попытался сформулировать свою мысль Еммануил.
- Не верю в вашего бога? – нашлась за него Ниниэль. – Эльфы не лезут в дела богов, а боги в дела эльфов. Мы договорились об этом в начале времен и до сих пор выполняем этот уговор. Но демоны – другое дело. Мы встретились с ними в начале мира и никогда теплых чувств друг к другу не испытывали.
- Но как же история с пророком Ханаамом? Он был вынужден скрываться от эльфов и позже сражаться с полудемоном Сейлендаром! – возразил Ниниэль Еммануил.
На что она рассмеялась. Звонко и бесконтрольно, чуть не сгибаясь пополам от хохота.
- Неужели, это и вправду он оказывается? Я думала, что это совпадение имен. Но если так, то я удивлена как Амрод не стер в порошок и не сжег все земли, где Ханаам нашел приют.
- О чем вы? – вновь начал гневаться Еммануил.
В то время как остальные священники были растеряны.
- Ваш доблестный пророк выкрал у владыки Амрода дочь и попытался над ней надругаться, отчего она мгновенно умерла. И я не ослышалась услышав про Сейлендара?
- Да, демон-полукровка…. Он ненадолго задержался в этих краях.
- Не знаю начет полудемона, но даже если так, то он был великим магом. И сколько его помню, никому не причинял зла и старался сделать добро. Я была опечалена, когда так и не нашла не одной зацепки о том, куда он пропал.
- Они жили две тысячи лет назад! Как можно так легко судить!
- Сейлендар жил ещё раньше и мы познакомились задолго до тез событий. С ними обоими я была знакома. Не могу сказать, что близко, но мы общались.
- Но ты…, - не успокаивался Еммануил. Хоть и старался подобрать слова повежливей.
- Не выгляжу на такой возраст? Эльфы не стареют, не подвержены большинству болезней и мастерски умеют лечить ранения. Моя мать и владыка Амрод живут с начала мира и выглядят немногим старше меня. Неужели вы об этом никогда не слышали?
Еммануил замялся, что можно было трактовать как угодно.
- Может, тогда вы слышали и про черных всадников начавших появляться из неоткуда? – спросил Алфей.
- Да, они ещё могут появляться на летающих ящерах. Это улайры. И единственное, что вы можете делать при их появлении – это спасаться бегством.
- Кто они и откуда взялись? – вопрос снова задал Алфей.
- Когда-то они были величайшими людьми своего времени, но потом не справились со своим могуществом и обратились в этих существ. Они ни живые, ни мертвые и вынуждены вечно блуждать. А сейчас демоны обрели над ними власть и обратили в своих рабов.
- Вы рассказали не все, - заметил Уриил.
Ниниэль внимательно посмотрела в глаза впервые за весь разговор нарушившему молчание священнику.
- Хотите услышать историю Колец Власти?
- Если госпожа будет столь любезна, - попросил безукоризненно вежливый Алфей.
- Много тысяч лет назад эльф по имени Амрас задался целью создать магическое кольцо невиданной силы и свойств. Возможно, это был научный интерес, а может он сам желал обрести великую власть. Есть те, кто считают, что он хотел польстить всеэльфийскому королю. Как бы оно не было, он взялся за работу. После нескольких неудачных проб он достиг результата. Так появилось первое из Колец Власти. Но оно не подчинилось Амрасу и он снова взялся за работу. Говорят, что его к этому подтолкнуло провидение. В итоге он выковал девятнадцать колец. Семь первых – младшие, называют человеческими, потому что первыми своими владыками они выбрали людей. Вторые семь - средние. Четырьмя старшими владеют эльфийские владыки, и одно так никогда и не выбирало себе хозяина. Отличить кольца между собой легко каждое из них украшено камнем. Но и спутать с любыми другими магическими нетрудно.
На этом Ниниэль замолчала и обвела взглядом отцов церкви. Все они задумались над её словами, но каждый выглядел по-своему.
- Неужели нет никакого способа им противостоять? – с надеждой спросил Зилат.
- Год назад Арагалрэн принес весть об уничтожении улайра в Казад-Дум. Это сделал один из его спутников, я не запомнила имени, но он из тех же мест, что и он сам. И ещё я слышала о том, что Арагалрэн уничтожил Короля-Колдуна в Белом Городе.
- Божественное оружие, - понимающе качнул головой Зилат.
- Есть ещё возможность, что улайр встретит того, кого Кольцо признает новым владельцем, тогда улайр освободиться.
Все понимали, насколько это маловероятно и трудно.
- Вы хотели увидеть ведьму, царевна. Брат Уриил вас проводит.
Ниниэль согласно кивнула и последовала за ним. А Кэзуки остался, желая узнать, о чем теперь будет говорить священники.
Невольную ведьму по имени Марьяса содержали в подземной темнице. Ниниэль спускалась к ней не без опасения. Чего ожидать от священников она не знала, где Кэзуки, и что он делает тоже.
Царевна привыкла рассчитывать только на себя, поэтому же она прекрасно осознавала свои силы. Реально противопоставить сейчас она могла только силу своей матери. И хоть та сразу же придет на помощь, делать этого не хотелось. Ниниэль привыкла осознавать себя сильной и независимой, в первую очередь от своей великой и великолепной матери.
Уриил провел её к решетке за которой все ещё лила слезы Марьяса, а сам отступил в тень назад.
- Успокойся. И объяснись.
Резкий привыкший повелевать голос резанул воздух бичом. Ниниэль была довольна произведенным эффектом. Марьяса всхлипнула и активно заморгав, уставилась на неё.
- Вы… это вы принесли мне. Заберите, они мне не нужны, они ваши!
Марьяса сорвала с волос заколки и умоляюще протянула их Ниниэль.
- Ты хотя бы знаешь, что делаешь? И для чего они нужны?
С каждой секундой Нинэль все больше презирала эту девчонку. Слишком жалкой она была.
- Немного, - виновато пролепетала Марьяса. – Мама говорила о своей сестре обладающей како-то властью и наследием. Но я не слушала, не хотела. Я – хорошая.
Ниниэль опустилась на корточки перед девочкой.
- И кем же была твоя мать? Не смей лгать, я сразу узнаю.
Марьяса испугано смотрела ей в лицо, желая отвести взгляд, но не решаясь на это. Так продолжалось, пока её взгляд не задержался на остроконечных ушах Ниниэль.
- Моя мать была ведьмой и королевой. Она совершала ужасные вещи. За что и поплатилась. Её свергла падчерица и заставила бежать. То же самое когда-то случалось и с её сестрой, только ту ещё заставили танцевать в железных башмаках, - созналась Марьяса.
Нинэль поморщилась, очередная история о Белоснежке. Как же они ей надоели! Самые однообразные из всех и получившие в последнее время особенную популярность.
- И что ещё рассказывала тебе мать?
- Что мы происходим из великого рода и что… кто-то из наших предков был властелином Гнилых Болот. Я не знаю что это и где. Я не хочу…
Марьяса вновь грозилась разрыдаться. Протянутая вперед рука дрожала. Розовые камни на заколках переливались в непонятном освещении подземелья. Здесь было много магии. Поэтому стены и потолок сплошь заросли мильтом, магическим мхом неярко светящимся в темноте.
Подозрения Ниниэль оправдались: девочка из рода Хэролда. Хоть и выродилась. Сила в ней есть, но из-за неприятия и отсутствия выхода вовсю убивает её.
- Глупая, мы не выбираем, хотим мы этого или нет. Родившийся с силой обязан ей пользоваться. Хочешь или не хочешь, но ты должна.
- Мать говорила так же. Но… я… не… могу…
Слезы полились с новой силой. Не желая терять время даром, Нинэль, как следует, встряхнула девизу. Всхлипнув, та ухватилась свободной рукой за запястье Ниниэль и зашептала.
- Пусть все, что суждено мне, перейдет к ней. Пусть все, что суждено мне, перейдет к ней. Пусть все, что суждено мне перейдет к ней. Отдаю все без остатка.
Заколки упали в ладонь не успевшей вырваться Ниниэль. Сила текла в неё. Последнее заклинание Марьясы удалось ей. Она была последней в роду, но не хотела быть той, кем ей суждено было быть, поэтому бурлящая сила с радостью устремилась к эльфийской царевне. Она была не лучшим вариантом, но она была сильна и могущественна и не боялась того, кем являлась.
Когда ослабевшая Марьяса упала на пол, Ниниэль показалось, что камни ей подмигнули. С недовольством закрепив металлические пластинки в волосах, она поднялась на ноги.
- Какие у тебя дальнейшие указания?
- Рагуил хочет поговорить с тобой наедине.
- Пошли.
Чтобы не задумал Рагуил теперь у неё есть сила ему противостоять. Главное выбраться живой из этого чертова замка, а дальше уже проще. Митхирим не так уж далеко.
читать дальше Восток огромен и больше других пострадал от проклятья, но там было бы спокойнее. Разбойничьи шайки не страшны им. К тому же было реально найти поддержку. Люди без лидеров или без целей с удовольствием идут за тем, кто предлагает. А за эльфийской принцессой пошли бы сотни, если не тысячи. Им не нужна компания, но само осознание этого предавало уверенность.
В попадавшихся городах и селениях их встречали радушно. Часто предлагали задержаться. Или просили о какой-то услуге, чаще всего магической. Ниниэль и Кэзуки с удовольствием их оказывали. Расспрашивая о новостях и слухах.
По пути принцесса дала ему пару уроков магии. За что Кэзуки был ей благодарен. Впрочем, благодарен он был ей далеко не только за это.
Общий язык удалось найти быстро. Ниниэль была строгой и властной женщиной, но для Кэзуки это не было проблемой. Он легко принимал её лидерство. В остальном они прекрасно дополняли друг друга или же мирились с особенностями характера. Иначе провести друг с другом целый год они бы не смогли.
Для Кэзуки привыкшего быть одному и не сближаться с людьми – это было трудно. Было трудно идти вперед вместе, говорить о себе, своей жизни, планах и желаниях, но расставаться с Ниниэль не хотелось. Поэтому он учился и нередко преодолевал себя.
Ниниэль не была навязчива и относилась с пониманием к его слабостям. Пока подарок ведьмы носил их по востоку все было замечательно, но вот уже месяц они двигались на северо-запад к Дурным землям, как их называли эльфы. А именно к нескольким странам, где господствовала агрессивная монотеистическая религия, отвергающая магию, как бесовской искус и причисляющая все расы, кроме человеческой, к порождениям зла.
Контактов с этими странами у эльфов было немного, а после падения проклятья и те исчезли. Куда-куда, а туда Ниниэль ехать не хотела, от чего с каждым днем становилась все более нервной. Привалов становилось больше, и все больше птиц царевна посылала в разведку.
Лошади паслись неподалеку, переживать за них не было смысла. Даже если их что-то напугает, и они сбегут, то вскорости вернуться. Звери любят эльфов и чем дольше находятся с ними, тем крепче привязываются.
Кэзуки сидел под деревом и читал книгу. В этот раз магическую и из этого мира. По пути они наткнулись на башню, в которой до проклятья жил волшебник, но потом он или исчез, или умер. Они же провели в его бывшей обители пару дней и прихватили кое-что с собой.
Колдовать у Кэзуки получалось легко. И пусть его чары не были мощными, зато они были крепкими и стабильными. Множество мелочей и не очень он освоил сам. Но как сообщила Ниниэль, во многом ошибался. Это не слишком расстроило, все же не все всегда получается так, как хочется. К тому же, после переучивания результаты заметно улучшились.
Царевна ушла купаться в реке. И, когда она вернется, Кэзуки не знал и не хотел об этом думать. Случиться с ней ничего не могло, а накупается, вернется. Сам он уже успел помыться.
Стоило о ней вспомнить, царевна и объявилась, шлепая, насколько можно применить это слово к эльфам, босыми ногами по земле и выжимая мокрые волосы. Усевшись рядом с ним, Ниниэль решила поболтать, в хорошем настроении она была разговорчива.
- Скажи, вы, шинигами, совсем не интересуетесь женщинами?
Вопрос Ниниэль поставил Кэзуки в тупик.
- А… нет, почему ты так решила?
- Ну, что ты, что Арагалрэн ни в чью сторону не смотрите. Он то ещё ладно: женат и любит свою жену. У эльфов веселых домов нет и тех, кто может просто так разделить постель по пальцам пересчитать, и они в этом никогда не признаются. Но ты – другое дело, и мы не сидим в эльфийском лесу.
Не зная что ей ответить, Кэзуки рассмеялся. Не ожидал он подобного разговора от эльфийской царевны.
- Неужели эта Кучики Сакура столь прекрасна, что все остальные девушки меркнут? – продолжила Ниниэль, все больше ехидничая и улыбаясь. – Наверное, сидит во дворце и вышивает гобелены денно и нощно, ожидая возвращения своих героев.
- Нет, ты намного красивее. И Сакура - воительница.
Слово «воительница» плохо характеризовало куноичи. И все же так объясниться было проще всего. Чуть позже он расскажет подробнее и с учетом «не» и «но».
- Неужели? Тогда что же тебе в ней нравится?
- Я сказал, что ты красивее, а не что она не красива. К тому же она дважды спасла мне жизнь и помогла понять, что делать дальше.
До того как Ниниэль успела ответить и продолжить загонять его в угол, Кэзуки поспешил атаковать сам.
- Я слышал, что эльфы не думают о телесной любви вне брака и деторождения.
- В основном – да. С возрастом это желание исчезает, особенно если ты ни в кого не влюбляешься. Но бывает и по-другому. Особенно у тех, кто жил среди людей. И особенно у тех, кто хоть месяц провел в Цветном Королевстве.
- Цветное Королевство? Не слышал ни о чем похожем.
Он провел много времени в этом мире и успел узнать кое-что из истории, а ещё достаточно много легенд.
- Это было очень давно, люди полностью утратили память о нем, только парочка непопулярных легенд и остались. Цветное Королевство зародилось к концу правления последнего всеэльфийского короля, моего дяди. Примерно в это же время были выкованы Кольца Власти. Я младше, чуть меньше, чем на пятьсот лет.
- Не понимаю как это связано.
Принцесса слишком увлеклась. С каждым словом все больше отстранялась, забывая, что хотела объяснить. Рассказчиком она была плохим.
- Эльфы и люди взрослеют примерно одинаково. Впервые в Цветном Королевстве я побывала вместе с отцом, когда мне было восемь лет. У него были друзья в каждом городе, и тогда он заезжал ко всем. Он искал помощь и новые идеи.
- А что произошло?
История была старой и запутанной.
- Одна из самых страшных и кровопролитных воин. Я родилась через полтора года после её завершения. На востоке находится страна эльфов Эйтель-Келен, где правит владыка Эктелион. Они живут в соседстве с гномами Хелеворна. Испокон веков они союзники и, когда с севера пришли захватчики, жаждущие чудес, объединились. К ним на помощь пришли Амрод, моя мать, тогдашний правитель Просторного края на юге. Война была долгой и тяжелой, а потом долго восстанавливали разрушения. Отец с особенным удовольствием занимался этим.
Ниниэль совсем сбилась с повествования и забыла с чего начала. Кэзуки приводя в порядок её слова, предложил поехать дальше. Царевна согласилась. Пока он седлал свою кобылу, она молчала и старалась построить дальнейший рассказ.
- Мне понравилось в Цветном Королевстве, и в восемнадцать я вернулась. На этот раз сама. Поселилась в Розовом Городе, который иногда называли рассветным. Он стоял у моря и частично выходил в Перламутровый залив. Я жила в домике на воде, училась у мастеров музыки и камня. Было весело и легко. В то время Цветное королевство было на пике своего величия.
Ниниэль замолчала вспоминая себя девчонкой, бегающей босиком по набережной и пляжу, купающейся в море, плавающей с дельфинами и посещающей русалок. Ей никогда не забыть тех, с кем она была тогда. Смешных, молодых, ничего ещё не знающих. Тех для кого она была не эльфийской царевной, а просто Ни. А для Мирана, первого мужчины в её жизни, птичкой.
- В Цветном Королевстве тех дней нравы были свободные. Не помню, чтобы когда-то и где-то было нечто похожее. Ты мог делать то, что тебе нравится, одеваться, как хочешь, любить кого хочешь.
- И каким он был? – просил Кэзуки.
-Кто?
- Твой «любить кого хочешь»?
- Их было несколько.
Кэзуки, наверное, это показалось, но Ниниэль смутилась. На какое-то время они замолчали, но потом Кэзуки решил задать ей новый вопрос.
- Почему ты ушла от туда?
- Я понадобилась дома. Пришлось на время уехать и вернуться не вышло. Я отправилась сначала на юг, а потом на север. Потом было что-то ещё, но в какой-то момент я поняла, что не смогу вернуться, что слишком изменилась, чтобы снова петь песни и собирать ракушки с волшебными свойствами.
- Понимаю.
Кэзуки когда-то так не смог вернуться в свой родной мир. Слишком долго его не было, и он получил слишком многое, чтобы снова жить так, как прежде.
- Ты никогда не рассказывал, как прошло твое детство. Может, сейчас пришло время?
- Я был лабораторной крысой у сумасшедшего ученого, жаждущего бессмертия.
- Разве шинигами нужно бессмертие? – Ниниэль почти смеялась.
- Нет, зато оно нужно людям. Я жил с матерью. И своего отца почти не знал. Он покинул нас, когда мне было года четыре, не больше. Поэтому, когда учитель матери предложил пойти к нему на службу, отказаться было невозможно: мы нищенствовали. Эта история не для принцессы.
Кэзуки горько усмехнулся. О своих детстве и юности он никогда и не с кем не говорил. И рассказывать подобное царевне казалось ему абсурдом.
- Кэзуки, мне все равно какого ты рода. Неужели ты не успел понять, что для меня это неважно?
Он понимал. Ниниэль была не тем человеком, ладно человеком она не была, эльфом, что держится за предрассудки или чьи-то убеждённости. У неё на все есть свое мнение.
- Понимаю. Но это, в самом деле, неприятная история. Мое детство было далеко от счастливого.
- Не все истории приятны, - пожала плечами Ниниэль.
Царевна эльфов родившаяся в скорбный для эльфов период, видела много неприятного и печального. На её памяти пали властелины Колец Власти, возникали и рушились царства, весь мир пошатнулся и изменился на её памяти. Что для неё история одного человека?
Кэзуки принялся за рассказ. Поведал о устоях и особенностях своего родного мира. Рассказал о ниндзюцо, про Орочемару и его эксперименты, про собственные изыскания. Потом про последнюю мировую войну шиноби, когда седьмая команда спасла мир. Затем рассказал о желании найти отца, и как это получилось, о том, кто такой Айзен Соуске и к чему он стремился.
Кэзуки говорил долго, прерываясь только, чтобы смочить пересохшее горло или, чтобы перевести дух. За рассказами наступил вечер и время остановки на ночлег.
Они разбили лагерь. Натаскали дров, развели костер. Ниниэль подстрелила пару кроликов и теперь свежевала их, чтобы потом пожарить. Подобную работу она Кэзуки не доверяла.
- Завтра мы въедем в Дурные земли. Станет труднее. Если мы кого-то встретим, то говори ты. Постараемся скрыть мою принадлежность к эльфам. Не против разыграть супружескую пару?
- Если в этом есть необходимость.
- Необходимость есть. В этих странах женщина – существо бесправное, а если нет, то ведьма. А ведьм они сжигают на кострах. Не хотелось бы сразу привлекать к себе лишнее внимание. На брата с сестрой мы совсем не похожи.
Ниниэль все это было не по нраву, но другого выхода у них не было.
- Тогда тебе потребуется платье и седло с уздечкой.
Ровно подстриженные волосы Ниниэль отросли за год, хоть она их и подстригала пару раз. Ровная, ниже бровей тяжелая челка, несвойственная эльфам , хоть её она стригла чаще, тоже отросла за последние два месяца. На их общее счастье Ниниэль похожа на человека больше, чем многие эльфы. А если будет молчать побольше и держать голову пониже, то все будет хорошо.
Они поужинали и легли спать. Эльфы спят с открытыми глазами, и Ниниэль сразу проснется в случае опасности, да и сигнальные чары не должны подвести. Кэзуки не волновался о неожиданностях с тех пор, как они начали путешествовать вместе.
Утром Ниниэль отдала ему большую часть своего оружия, оставив только кинжал в сапоге. Пусть она и могла отбиться от нападавших магией, делать этого царевна не хотела. Сталь придавала ей большее ощущение уверенности.
Границу они пересекали незадолго до полудня. Солдаты на приграничном посту остановили их и начали допрос. Они хотели есть, путники появились ровно перед обедом, и от того стражи не слишком усердствовали.
- Кто такие?
- Меня зовут Джон, а это Мила, моя жена. Мы хотим найти защиту под сенью Единственного бога, - ответил Кэзуки.
Ниниэль посмотрела на стражей, глазами почти полными слез. Наколдованное серое платье придавало ей несчастный и беспомощный вид.
- Что у вас случилось?
-Мы служили лорду и однажды он….
Дальше со страхом и придыханием Кэзуки рассказывал о злодеяниях и богохульстве предполагаемого господина. После чего их согласились доставить к священнослужителям. Иначе попасть в землю благословенную из других краев было невозможно.
Им предстояло доказать, что они не лгут и не служители темных сил. Под конвоем они добрались до храма, где их встретил толстый и обрюзгший поп. По тому, как он смотрел на Ниниэль, сразу стало понятно, чего он хочет и что проверку им не пройти.
Кэзуки сразу начал искать способы отхода, для начала реалистичные, потом можно будет идти на крайности. Кэзуки с порога завел разговор о подтверждении его брака с Ниниэль по закону Церкви и о посвящении в веру, и прочем. Благо были свидетели, и попу приходилось отвечать им. На этом их накормили и развели по кельям, обязав молиться. Вместе оставаться было нельзя, так как по законам божественным они ещё не муж и жена.
Закрывшись в келье, Кэзуки сел на жесткую деревянную кровать. Спать нельзя, есть и пить тоже. Благодаря Орочемару кое-какая привычка к ядам была, но кто знает, что есть здесь. Кто бы мог подумать, что простое пересечение границы станет таким трудным! Нужно отбиться от них поскорей и скрываться.
Перед Кэзуки появилась Ниниэль, вернее её астральное тело. Эльфы любят так путешествовать и с удовольствием это делают.
- Не находишь, что это слишком рискованно?
- Нет. Я заперла дверь и нам нужно поговорить. Завтра я потребую ритуал очищения, они опустят нас в воду, где нам предстоит благополучно утонуть.
- И как мы потом будем воскресать?
- Просто проплывем по течению вниз и там выберемся. Доверься мне и все будет хорошо.
Причин сомневаться у Кэзуки не было. Вздохнув, он кивнул и согласился. Когда стемнело, Кэзуки выскользнул из своей кельи и в шунпо заспешил к конюшням. Его никто не мог заметить. Конюха он ударил по затылку. Лошади ускакали, унося с собой их нехитрую поклажу. Лучше было бы её бросить, но слишком многие вещи могли выдать эльфа и причастность к магии. Ещё на въезде в страну Ниниэль подготовила подлог, который они и оставят. Выпустив всех лошадей, Кэзуки создал из сена макет человеческого тела, который был вором, якобы пришедшим за лошадьми. Конюху он внушил необходимые воспоминания. Ниниэль могла им гордиться. Все же главным его учителем по магии была она. Впрочем, обманки и внушения всегда давались Кэзуки лучше всего. Будучи шиноби он хорошо владел гендзюцо, не иначе как часть таланта отца передалась ему. Закончив, Кэзуки вернулся обратно в келью.
Утро началось с суматохи связанной с лошадьми. Кэзуки и Ниниэль поужасались проискам вероотступников. А потом они затвердили об очищении и посвящении.
Планировавший добраться до красавицы ночью священник скрипел зубами, но в присутствии солдат не смел отказать раскаявшимся грешникам, так трепетно любящим друг друга.
В воду они вошли без страха и пока священник читал молитвы, а они стояли по пояс в воде, течение незаметно усиливалось, и ветер поднимался. Красавица Мила испугалась молнии и последовавшего за ней грома, и запнувшись за корягу упала. Джон постарался помочь возлюбленной, но вода сбила его с ног, и спустя минуту обоих унесло течение.
Когда река сделала крутой поворот, и никто бы не смог заметить их в зарослях камыша, Ниниэль и Кэзуки выбрались из воды. Отплевывавшись и забравшись на сухое место они устало упали на траву. Призванный царевной шторм бушевал вовсю. Теперь гарнизону крепости будет точно не до них. В такую погоду никто добровольно никуда не пойдет. Да и найти беглецов без помощи магии невозможно. Этого же у местных жителей нет.
- Эта поездка куда менее приятна, чем первая, - тяжело дыша выдала Ниниэль.
- О чем ты? – Кэзуки нашел в себе силы спросить.
- Я была в этих землях раньше, однажды. Мы с отцом ездили на запад, это было незадолго до рождения Элроира. Последнее наше совместное путешествие.
- Он умер?
Дыхание приходило в норму. Но усталость никуда не делась, шевелиться не хотелось.
- Нет. Он все ещё жив, но…, - тут Ниниэль замолчала и поджала губы. – Идем, нужно укрыться от дождя, буря будет длиться ещё пару дней. Я немного перестаралась.
Кэзуки поднялся и зашагал за Ниниэль, морщась от неприятных ощущений. Ходить босиком он не привык.
Дорога была на другой стороне реки, поэтому этот берег был довольно пустынным. Но деревья росли редко, и скрыться было негде. В конце концов, Ниниэль устало повернула обратно к реке, где была хоть какая-то защита из камыша.
По желанию Ниниэль, трава высохла с согрелась, а камыш сплелся в шалаш. Кэзуки вместо того, чтобы наблюдать за тем как возводиться их будущие жилище, отправился искать хоть какие-то дрова. Им необходимо развести костер и согреться.
Когда Кэзуки вернулся, Ниниэль сидела, прижавшись спиной к стенке их укрытия и смотрела в никуда. Он сложил дрова по центру шалаша и высушив поджег. На это его магических способностей хватало. Закончив, он подполз к Ниниэль и потормошив за плечо заставил посмотреть на себя.
- Все в порядке?
- Да, просто замерзла и устала. Нужно отдохнуть.
На этом Ниниэль доверчиво положила голову ему на плечо.
- Мой отец – Хисэндил – всегда был особенным. Как и многих из нас его тянуло в неизвестность, он хотел узнавать и открывать новое. Но здесь он тоже был уникален, он смотрел на мир не так как все и искал что-то другое. Не знаю как это объяснить. За блеском матери он нередко терялся, но она не могла без него, с ним она становилась другой, не такой властной и гордой, как обычно.
Ниниэль прервалась, решая, что рассказать дальше. Кэзуки молчал, не желая перебивать царевну.
- Он никогда не был воином, с луком и тем управлялся с трудом. Он был творцом и исследователем. Его песни до сих пор поют даже люди. Он был одним из основателей Цветного Королевства и любил его всей душей. Когда же Королевство пало….
Ниниэль снова замолчала. Не зная, как описать человеческими словами то, что тогда происходило с королем эльфов.
- В конце концов он начал искать что-то новое. Для этого мы и направились на северо-запад, на другой континент. Он там уже бывал и был знаком с его диковинками, но, по слухам, там возникало нечто новое и необычное. Но то ли слухи были ложными, то ли война мелких княжеств помешала, но мы не нашли ничего интересного. На обратном пути все и случилось. Мы сели на корабль и плыли домой, разразился шторм…
С каждым словом Ниниэль все труднее было говорить.
- Шторм был наслан Снежной Королевой. Отцу в глаз и сердце попали осколки её зеркала. Мы не доплыли до дома, когда она явилась за ним.
Кэзуки слушал внимательно и с каждым словом Ниниэль все сильнее хмурился. Он читал сказку о Снежной королеве. Но представить это вживую было трудно.
- Но почему ей не помешали? Почему не отправились спасать?
Ниниэль невесело рассмеялась.
- Она – воплощение зимы, ей не помешаешь. К тому же бороться с ней бесполезно. Мой дядя и его жена погибли из-за этого, а вскоре погибли и их дети.
- Но твоя мать владеет одним из старших Колец Власти.
- У неё на руках был новорожденный Элроир. Она не могла его бросить. Он бы погиб: первые пять лет жизни эльфы не могут без поддержки рода, мы не существуем поодиночке. А тогда родом для Элроира остались я и мама. Иначе она, наверняка, бы рискнула и отправилась бы искать отца, и погибла.
Ниниэль замолчала.
- Ты сказала, что твой отец жив.
- Он жив, только лишился воли и теперь не больше, чем её раб.
Ниниэль перелегла ему головой на колени и прогнулась в спине, тянясь насколько это было возможно. Вытянуться в полный рост в их убежище она могла разве что по центру, где дымил костерок.
- Ты знаешь легенду о Снежной Королеве? - спросила Ниниэль.
- Едва ли.
- Много тысяч лет назад было выковано волшебное зеркало необычайных свойств. Могущественнейшее из когда-либо созданных зеркал. Все хотели заглянуть в него, говорят даже боги и те приходили. Так, однажды, заглянуть в зеркало пришли четыре времени года. Каждая из них заглянула в зеркало. И когда это сделала Зима, она увидела в нем нечто, что заставило её схватить зеркало и улететь. Она летела так высоко, что в какой-то момент зеркало рассыпалось на тысячи осколков. С тех пор в бури эти осколки то и дело залетают в глаза и сердца мужчин. И Снежная Королева собирает свое зеркало. Она знает, когда и кому достанутся осколки и похищает их. За три её поцелуя они собирают её зеркало. Первый очаровывает и заставляет забыть обо всем. Второй охлаждает сердце и дает возможность видеть поломанное зеркало, а третий… третий изгоняет из них осколки, замораживает сердца и убивает их.
Ниниэль грустно смотрела на огонь и то и дело зевала.
- Мама смогла издалека дать отцу достаточно тепла, чтобы он не замерз и не умер после третьего поцелуя. Она спасла его и навек потеряла.
- Но ведь когда-нибудь королева соберет свое зеркало.
- И это того и гляди случиться. Неизвестно, что будет дальше. Но нам навряд ли принесет облегчение.
Кэзуки хотелось хоть как-то утешить Ниниэль, поэтому он решил рассказать ей сказку про Кая и Герду, которую читал в одном из миров.
- Я слышала эту историю. Их на самом деле было много и кто-то в самом деле вернулся, но чаще всего они погибали оба. Моя тетя Фейниэль отправилась в странствие, когда Снежная Королева похитила дядю Юрэона. Она прошла через три времени года, забыла и вспомнила кто она есть и для чего идет вперед. Она дошла до дворца Снежной Королевы, и дядя вышел назад, но не сошли они со ступеней дворца, как он умер и она вместе с ним.
- А те, кто победили?
- Уходили и жили. Я не знаю, как и почему. Может, погибали на обратном пути. Я не могу назвать примеров. Если ты про Королеву, то убить её невозможно: до тех пор пока существует этот мир, существует и она. Она – воплощение зимы.
Ответить Кэзуки было нечего. Подходящих слов не было.
- Давай спать, день был трудным.
Ниниэль в согласии приподняла голову, позволяя ему убрать ноги и лечь рядом. Им обоим нужно было отдохнуть, прежде чем решать, что делать дальше.
Глава 35. Дурные земли
читать дальше Певец безбожно фальшивил уже больше часа, терпение давно вышло, но никто не торопился объяснить идиоту, что он из себя представляет. Ниниэль упорно скрипела зубами, гнула столовые приборы, но молчала, от чего злилась ещё больше.
Это было совсем не в её духе, но Дурные Земли диктовали свои правила. Заколки привели их в сердце этих земель – Оронвиль. Церковная верхушка жила в золоченном дворце в центре города. Центральные площади сияли помпезностью украшений, статуями, кое-где были даже оставшиеся от предыдущей цивилизации фонтаны. У самих служителей церкви подвергавших гонениям ученых не было ресурсов к созданию чего-то подобного. От того же в золоченной и блестящей столице жутко воняло из-за фактически отсутствующей канализации.
Хуже всего было на окраинах города в трущобах, где люди ели крыс и, поговаривали, что и людей тоже. Ниниэль становилось дурно от одной мысли об этом. Кэзуки тоже было противно, он вырос среди нищих, но такого у них не было. Да, он жил не в городе, но и, когда впервые в таковом оказался вместе с Орочемару, тоже не видел ничего подобного.
- И они ещё считают всех остальных варварами, оторвавшись, от предложенной им кислятины сообщила Ниниэль.
В Оронвиле они не рисковали пить воду. Молоко же или что-то подобное было достать труднее, чем дрянное вино или пиво. Гостиница кишела клопам, крысами и блохами и находиться в ней было противно. Но уже прошел второй день как кони бесплодно блуждают по улицам.
Не спрашивая у них позволения, за стол уселся человек странного вида. Оспа изъела его лицо и руки, что делало его и без того некрасивую внешность ещё хуже. Близко посаженные глаза бусинки и нависшие над ними тяжелые брови. Нос крючком, а губы противно толстые. Лицо кособокое.
- Вы бы не бродили так глупо, есть те, кто вами заинтересовался.
Ниниэль изобразила на лице презрение. На её настоящем лице это выглядело бы эффектнее, но и искаженное иллюзией Кэзуки, оно было достаточно красноречивым. Человек перевел взгляд с него, оставшегося спокойным, на неё.
-Тебя это в первую очередь касается, женщина. Последнюю ведьму сожгут через два дня и ты легко можешь стать следующей.
- И что же за ведьму будет жечь?
В том, что её подобное скорее заинтересует, чем напугает, Кэзуки не сомневался. Бездействие, вынужденные притворство и осторожность ей надоели. Как и вся эпопея с ведьмиными заколками.
Ниниэль хотела как можно быстрее отправится в Митхирим, куда собирались все что-то значащие эльфы. В Дурных Землях её магические силы были ослаблены. Давно наложенные то ли чары, то ли проклятье. А может и влияние царствующего здесь бога.
Про богов они говорили пару ночей назад. Ниниэль развела его на рассказ о Сейретеи, его устройстве и Короле Душ в конце. Потом она рассказывала о приходе эльфов в этот мир, о своем деде, которого не знала.
У Аратура было шестеро сыновей и дочь, много для эльфов, редко заводивших больше двух-трех детей. Разница в возрасте по-эльфийским меркам была у принцев и принцессы маленькой – около тридцати лет между старшим и младшей. Но в другом мире эльфы и не были бессмертны, как здесь.
Об этом почти все забыли, все же времени с начала мира прошло предостаточно. Из тысяч прибывших с Аратуром остались единицы.
В пути эльфам помогали боги. И король эльфов встречался с ними, стоял в кругу богов и дал им обеты. Какие не знала даже его дочь и сыновья. Вернувшись, он никогда много об этом не рассказывал. Но следуя его завету, эльфы в дела божественные не вмешивались.
Только построили несколько святилищ в разных частях мира, в основном на континенте, где жили. В этих святилищах часто селились мудрецы и жаждущие просвещения. Проводились какие-то ритуалы. Но конкретней религии у эльфов не было. За что, по словам Ниниэль, их с определенной регулярностью кто-нибудь яро начинал ненавидеть.
Она сама успела повстречаться со множеством рождающихся, а затем погибающих религий. Одно время была адептом одной из самых диковинных из-за одного из своих возлюбленных.
Боги, так же как и все разумные существа – рождались, жили и умирали, могли приходить и уходить. Не обязательно сейчас властвовали те боги, что создали этот мир. Игра престолов им тоже свойственна.
Обо всем этом Ниниэль говорила свободно и без особенного волнения. Религиозный же фанатизм её злил. Нет ничего абсолютного. Так же как нет ничего вечного.
Погрузившись в свои мысли, Кэзуки пропустил приличный кусок диалога между Ниниэль и их неожиданным знакомцем.
- Она раньше жила в одной из деревушек. Тихая девочка, даже подозрительно тихая, но её не трогали. К тому же повитухой была, хорошо женщинам помогала. Да и симпатичная, парни за ней бегали. Поговаривали, что не все с ней чисто. Мать с ней приехала непонятно откуда, да и злить её мать опасно было. Посмотрит и молоко скиснет или ещё что подобное. Бабы шептались, что ведьма. Но молчали, все же помогать помогала. Дочка в мать, казалось, не пошла. Добрая девчушка, милая, в церковь впереди всех бегала. Поэтому мать тоже не выдавали.
Вещал мужчина, как нетрудно догадаться, хорошо знакомый с подсудимой. Ниниэль внимательно его слушавшая, решила уточнить:
- И что потом случилось?
- Когда мир накрыла кара господня за грехи наши и началась битва тьмы и света, старая ведьма умерла. Заболела как-то, долго её огнем жгло. Марьяса плакала и пыталась матери помочь. Тогда видно колдовству и научилась. А может мать ей свой дар отдала, слыхал, такое у ведьм бывает. Потом дальше жила потихоньку, только все вдаль заглядываться стала. Уходить собиралась. Лет пять назад так и сделала. Только недалеко ушла: в ближайший город. Поселилась, работала ткачихой. Честно жила, пока год назад странности с ней приключаться не стали. Раз, другой, третий не предали значения. Потом бояться начали, пошли в церковь, не иначе демон вселился. Долго пытались её вылечить, пока ведьмой не признали.
Мужик вещал дальше. Он был неплохо во хмелю. Но главное они услышали. Не иначе как эта непутевая ведьмочка та, кого они ищут.
- Что будем делать? – спросил Кэзуки, когда они, наконец, выбрались из зала.
- Попадаться в руки правосудия. Хочу узнать побольше. Этот болтун едва ли знает много, пусть он и не такой дурак, каким себя выдает и не просто так там оказался.
- Они только того и хотят.
- Согласна, для того его и прислали. Мы провели здесь достаточно много времени, чтобы мои силы ослабли. А чем ближе к главному храму, тем больше влияние дурных земель. Будь я немного послабей, полностью бы лишилась силы.
- А так?
- А так смогу попросить помощи у мамы. К тому же они ничего не знаю о тебе. И повлиять на твои способности никак не могут.
На этом они отправились в очередной ночной патруль. Тихие грязные улицы сменяли одна другую. Чем ближе к церковным резиденциям, тем лучше районы. Но великолепие было относительным.
Оронвиль – был не тем городом, по которому хотелось гулять. Одни стены, никакой зелени, вытоптанные дороги, кое-где переходящие в неровную брусчатку. Никаких украшений. Зато чего в Оронвиле хватало, так это узких улочек. Когда их начнут задерживать, Кэзуки будет легко скрыться.
Но ночь прошла тихо и следующая тоже. Ниниэль начинала злиться. Неужели в городе, где повсюду инквизиция для задержания необходимо колдовать на главной площади?
Казнь была назначена на следующий день, и срочно предстояло что-то сделать. Ниниэль и Кэзуки ясно решили, что сами никуда не полезут. Если их не задержат до нужного срока, то быть представлению на главной площади. Этого не хотелось, но спасти недотепу необходимо.
После устроенного на границе шторма, Ниниэль так и не восстановилась. Она в этом не сознавалась, но Кэзуки знал. Так что все будет зависеть от него. Ситуация была непривычной и оттого немного волнительной, но не настолько, чтобы переживать.
Ночью их так и не задержали. К часу ночи они с досадой вернулись в гостиницу и легли спать. Утро началось с того, что Кэзуки проснулся под звук чикающих ножниц. Ниниэль стригла себе волосы. В наколдованном зеркале отражалось её сосредоточенное лицо.
Роскошные каштановые пряди одна за другой падали на пол.
- Зачем ты это делаешь?
- Затем, что надоело, - на этом Ниниэль закончила с челкой и повернулась к нему лицом.
- К тому же, нельзя же появляться в неопрятном виде перед верхушкой Святой Церкви!
На миг Кэзуки показалось, что она погрозит ему пальцем и протянет последние звуки. Но Ниниэль только сгримасничала. Корсаж её платья был плохо зашнурован, отчего раздражал. Кэзуки старался поменьше смотреть на неё. Спать с ней в одной постели само по себе было излишне интимно.
Он принялся приводить себя в порядок. Сегодняшний день последний. Они закончат эпопею с заколками и спокойненько отправятся в Митхирим.
Позавтракав, они собрали свои пожитки, после чего отправились на площадь перед храмом святого Ханаама.
- Ненавижу это имя.
Морщилась Ниниэль, разглядывай серые стены массивного собора.
- Почему?
- Неприятное знакомство. Был когда-то такой плут, выкравший дочь эльфийского владыки. Но и на этом не остановившийся. Потом ему как-то попало в руки Кольцо Власти.
- И как давно он жил?
- Около двух тысяч лет назад.
- Тогда не удивлюсь, если они окажутся одним и тем же человеком.
Ниниэль скривилась. Но ответить ничего не успела, затрубили трубы и перед горожанами предстал священник. Плотный и даже полноватый мужчина в расшитой золотыми нитями рясе и подобием короны на голове. Взойдя на помост он обратился к собравшимся людям.
В сравнении со своей паствой жрец выглядел богато, но если присмотреться, то его ряса была довольно поношенной. Церковь и та переживала не лучшие свои времена.
Кэзуки больше заинтересовало, как этот человек научился так громко говорить. Его была прекрасно слышно в любой точке площади. И это без всякой магии!
После того как торжественная речь подошла к концу на помост вывели девушку. Ей было лет двадцать на вид. Заплаканное и измазанное личико являло собой образец смирения с судьбой и раскаянья.
- Признаешь ли ты себя виноватой и нечестивой перед лицом Бога и Церкви?
- Признаю. Признаю, святой отец. Но я этого не хотела.
С каждым словом она все больше срывалась в слезы. И под конец разрыдалась в голос. Люди ахали, качали головами, кто-то жалел девочку. Ниниэль хмурилась. Когда девочка упала на колени, заколки на голове Ниниэль зашевелились и выпутавшись из её волос полетели к своей хозяйке. Когда они приблизились к ней, Марьяса закричала так, словно её жгли огнем.
- Нет! Нет! Прочь! Я не хочу, не буду! Господи, помоги мне!
Эффект был не сгладим, толпа заволновалась, священники взволновались.
- Уведите её! – приказал тот, кто читал проповедь. Он же принялся искать в толпе их.
И не подумавшая до сих пор шелохнуться Ниниэль внимательно за ним наблюдала.
- Та женщина, взять её, - безошибочно определил священник.
Тут Ниниэль ухмыльнулась и побежала, с эльфийской ловкостью пробираясь сквозь толпу. Кэзуки исчез, частично уйдя в безмирие. Так его не засечь, и не почувствовать, а он сможет ходить, где пожелает. Единственный минус – опасность метода. Но он приноровился и за нужный промежуток времени ничего не случиться, хоть он давно так не делал.
При желании Ниниэль могла бы легко от них скрыться. Но это не входит в их планы, поэтому скоро её приведут. От него же требуется вовремя последовать за ней, и вытащить из неприятностей при необходимости.
Ниниэль не повели в темницу, а сразу к служителям церкви, коих для встречи с ней собралось пятеро.
Среди них был тот, кто читал проповедь и приказал её поймать. Все кроме него были роскошно одеты и увешаны камнями, жемчугом и золотом.
Кэзуки устроился в углу и на всякий случай не стал полностью возвращаться в мир. Ниниэль вошла в зал уверенно и спокойно. Сопровождающие её воины, поклонившись вышли, оставив её со священниками.
- Не боитесь, что без охраны я вас всех убью?
- Мы верим в ваше благоразумие, - отозвался медовым голосом сидящий в центре мужчина, одетый особенно роскошно.
- А ещё бы мы хотели увидеть ваше истинное лицо, - добавил мужчина читавший проповедь.
Ниниэль пожала плечами и стряхнула с себя иллюзию. На самом деле её снял Кэзуки, но отцам церкви это было знать не обязательно.
- Итак, кто вы и для чего прибыли в эти земли? – снова заговорил их предводитель.
- Я – царевна Ниниэль из Серебряного леса. А кто вы?
- Мое имя Рагуил, я возглавляю церковь, божьей милостью. Для чего вы спасли ту ведьму?
- Позволите сесть? – нагло спросила Ниниэль.
Получив согласие Рагуила, она отодвинула тяжелый деревянный стул и развалилась в нем.
- Я не собиралась её спасать. Эту девочку я сегодня увидела впервые в жизни, - пожала плечами царевна.
- Но тогда зачем…, - не выдержал самый молодой из присутствующих.
- Простите вспыльчивость брата Еммануила, царевна, - прервал его Рагуил.
- Он молод, а молодым свойственна порывистость, - пожала плечами Ниниэль и продолжила говорить. – Примерно год назад по приказу матери я сопровождала одного человека на Гнилые Болота и там мы обнаружили ведьму. Она умирала и успела вручить мне заколки для волос и отправить искать её наследницу.
- То есть вас привело к нам благородство? – спросил ещё один из священников.
- Увольте. Меня привела магия. Я не могла этого не сделать. И, к сожалению, все ещё не свободна.
- Что вы имеете в виду? – спросил тот же священник.
Ниниэль открыла рот якобы, чтобы ответить, но замерла, ожидая, когда он представится.
- Зилат.
Ниниэль кивнула, после чего продолжила говорить.
- Эта девочка неспособна принять подобную силу, к тому же вы скоро её убьете.
- И чего вы хотите? – вновь перенял инициативу Рагуил.
- Для начала поговорить с ней. Может, удастся решить проблему малой кровью. Но мы ведь сидим здесь не ради одной дурехи, - ударила в лоб Ниниэль.
При этом она облокотилась на стол и сцепила пальцы, ухмылка на её губах не могла не заинтриговать.
- Почему мы слушаем эту женщину! И тем более отчего мы должны с ней договариваться! Она – ведьма, и заслуживает только костра, - вновь не выдержал Еммануил.
- Замолчи, - остановил его Рагуил. – Вы правы, царевна. Бог прогневался на нас и остановил время…
- Не бог, а неизвестные волшебники или волшебник при посредничестве демонов, - перебила его Ниниэль. - И нам не избавиться от этого своими силами. Помощь придет, и мы хотим верить, что скоро.
- Объяснитесь, - Рагуил нахмурился. Ему не понравилось, что его перебили.
- Вы слышали про Серебряного Странника?
- Мы называем его Авенир.
- Моя мать дала ему имя Арагалрэн. Но у него накопилось множество имен, - согласно кивнула Ниниэль.
- Несколько лет назад он был здесь, и мы говорили с ним. Но как он связан с остановившемся временем? – отцы церкви начинали терять терпение.
- Было пророчество, что спаситель придет в наш мир с его помощью.
- В наш мир? – Рагуил заинтересовался.
- Миров множество. И он родился не в нашем. Более того, он не человек.
- И кто же он тогда? – спросил порывистый Еммануил.
- Учитывая догмы вашей религии – ангел.
- А не учитывая? – спросил Рагуил.
В то время как его братья воодушевились, он был спокоен и сосредоточен.
- Трудно объяснить. Он – обитатель тонкого мира, обладающий огромной силой.
Рагуил кивнул и задумался. В это время заговорил один из двух до сих пор молчавших священников.
- Кто сделал пророчество?
- Именно это пророчество произнесла Провидеца. Она живет на востоке в холмах между Бескрайним лесом и Великой пустошью. Ей выжгли глаза и зашили глазницы. Так что, возможно, когда-то она жила в одной из стран подвластных вашей церкви.
- Почему эльфы решили поверить какое-то провидице? Есть множество подобных пророчеств и пророков…
- Потому что она отмечена Миром. Ей открывается то, что никому другому не под силу. Как вы думаете, иначе калека смогла оказаться за тридевять земель и выжить в одиночестве? Любое её пророчество сбудется. К тому же моя мать тоже сразу почувствовала, что ему предстоит сыграть важную роль в истории нашего мира и в первую очередь в разрушении проклятья.
Кэзуки внимательно следил за разговором и качал головой тому как все просто получалось. Священники, стоящие во главе армии инквизиторов, спокойно говорили с эльфийской царевной, хоть их религия велела её сразу же умертвить. Столь же спокойно они слушали о магии и прислушивались к её словам.
Единственный, кто хотел поступить, как положено – Еммануил, но его никто не слушал. Все решения в этом совете, якобы равных, принимал Рагуил, а он был рационалистом и не принимал на веру непроверенную информацию. Это с одной стороны упрощало задачу, но с другой сильно усложняло дело. Еммануил, со своей слепой верой, легко управляем, уничтожаем и обманываем. Зилат излишне осторожен, чтобы высовываться. Читавший с утра проповедь священник с сенсорными способностями непонятно чем заинтересован, но его есть чем шантажировать и чем уничтожить. Божий дар легко может стать демоническим в умелых руках. Пятый, так и не представившийся мужчина мутноват, но Кэзуки был уверен, что найдет его слабости стоит тому начать говорить.
Ругуил же – правитель по Макиавелли. Человек подобный льву и лисице. А так же не лишенный змеиной гибкости. Он жесток, проницателен и умен. Он окружил себя людьми талантливыми, но не опасными себе или же абсолютно преданными. Он опасный игрок, и особенно опасен, пока его амбиции неизвестны. А так просто он о них не скажет.
- У меня есть ещё вопрос, царевна. Если Авенир пришел в наш мир из другого, то почему он это сделал.
- Может, для начала представитесь?
- Алфей. Простите за невежество. Нам не часто приходится принимать подобных гостей. Последний не представившийся мой брат – Уриил, - исправился священник и поспешил представить знакомого им с утра монаха.
Ниниэль улыбнулась и выдала очередную порцию информации.
- Он появился в начале проклятья. И не по своей воле. Кто-то выкинул его сюда, заточив в смертную оболочку. Вероятней всего он стал жертвой козней демонов.
- Демонов? Вы же… не… - попытался сформулировать свою мысль Еммануил.
- Не верю в вашего бога? – нашлась за него Ниниэль. – Эльфы не лезут в дела богов, а боги в дела эльфов. Мы договорились об этом в начале времен и до сих пор выполняем этот уговор. Но демоны – другое дело. Мы встретились с ними в начале мира и никогда теплых чувств друг к другу не испытывали.
- Но как же история с пророком Ханаамом? Он был вынужден скрываться от эльфов и позже сражаться с полудемоном Сейлендаром! – возразил Ниниэль Еммануил.
На что она рассмеялась. Звонко и бесконтрольно, чуть не сгибаясь пополам от хохота.
- Неужели, это и вправду он оказывается? Я думала, что это совпадение имен. Но если так, то я удивлена как Амрод не стер в порошок и не сжег все земли, где Ханаам нашел приют.
- О чем вы? – вновь начал гневаться Еммануил.
В то время как остальные священники были растеряны.
- Ваш доблестный пророк выкрал у владыки Амрода дочь и попытался над ней надругаться, отчего она мгновенно умерла. И я не ослышалась услышав про Сейлендара?
- Да, демон-полукровка…. Он ненадолго задержался в этих краях.
- Не знаю начет полудемона, но даже если так, то он был великим магом. И сколько его помню, никому не причинял зла и старался сделать добро. Я была опечалена, когда так и не нашла не одной зацепки о том, куда он пропал.
- Они жили две тысячи лет назад! Как можно так легко судить!
- Сейлендар жил ещё раньше и мы познакомились задолго до тез событий. С ними обоими я была знакома. Не могу сказать, что близко, но мы общались.
- Но ты…, - не успокаивался Еммануил. Хоть и старался подобрать слова повежливей.
- Не выгляжу на такой возраст? Эльфы не стареют, не подвержены большинству болезней и мастерски умеют лечить ранения. Моя мать и владыка Амрод живут с начала мира и выглядят немногим старше меня. Неужели вы об этом никогда не слышали?
Еммануил замялся, что можно было трактовать как угодно.
- Может, тогда вы слышали и про черных всадников начавших появляться из неоткуда? – спросил Алфей.
- Да, они ещё могут появляться на летающих ящерах. Это улайры. И единственное, что вы можете делать при их появлении – это спасаться бегством.
- Кто они и откуда взялись? – вопрос снова задал Алфей.
- Когда-то они были величайшими людьми своего времени, но потом не справились со своим могуществом и обратились в этих существ. Они ни живые, ни мертвые и вынуждены вечно блуждать. А сейчас демоны обрели над ними власть и обратили в своих рабов.
- Вы рассказали не все, - заметил Уриил.
Ниниэль внимательно посмотрела в глаза впервые за весь разговор нарушившему молчание священнику.
- Хотите услышать историю Колец Власти?
- Если госпожа будет столь любезна, - попросил безукоризненно вежливый Алфей.
- Много тысяч лет назад эльф по имени Амрас задался целью создать магическое кольцо невиданной силы и свойств. Возможно, это был научный интерес, а может он сам желал обрести великую власть. Есть те, кто считают, что он хотел польстить всеэльфийскому королю. Как бы оно не было, он взялся за работу. После нескольких неудачных проб он достиг результата. Так появилось первое из Колец Власти. Но оно не подчинилось Амрасу и он снова взялся за работу. Говорят, что его к этому подтолкнуло провидение. В итоге он выковал девятнадцать колец. Семь первых – младшие, называют человеческими, потому что первыми своими владыками они выбрали людей. Вторые семь - средние. Четырьмя старшими владеют эльфийские владыки, и одно так никогда и не выбирало себе хозяина. Отличить кольца между собой легко каждое из них украшено камнем. Но и спутать с любыми другими магическими нетрудно.
На этом Ниниэль замолчала и обвела взглядом отцов церкви. Все они задумались над её словами, но каждый выглядел по-своему.
- Неужели нет никакого способа им противостоять? – с надеждой спросил Зилат.
- Год назад Арагалрэн принес весть об уничтожении улайра в Казад-Дум. Это сделал один из его спутников, я не запомнила имени, но он из тех же мест, что и он сам. И ещё я слышала о том, что Арагалрэн уничтожил Короля-Колдуна в Белом Городе.
- Божественное оружие, - понимающе качнул головой Зилат.
- Есть ещё возможность, что улайр встретит того, кого Кольцо признает новым владельцем, тогда улайр освободиться.
Все понимали, насколько это маловероятно и трудно.
- Вы хотели увидеть ведьму, царевна. Брат Уриил вас проводит.
Ниниэль согласно кивнула и последовала за ним. А Кэзуки остался, желая узнать, о чем теперь будет говорить священники.
Невольную ведьму по имени Марьяса содержали в подземной темнице. Ниниэль спускалась к ней не без опасения. Чего ожидать от священников она не знала, где Кэзуки, и что он делает тоже.
Царевна привыкла рассчитывать только на себя, поэтому же она прекрасно осознавала свои силы. Реально противопоставить сейчас она могла только силу своей матери. И хоть та сразу же придет на помощь, делать этого не хотелось. Ниниэль привыкла осознавать себя сильной и независимой, в первую очередь от своей великой и великолепной матери.
Уриил провел её к решетке за которой все ещё лила слезы Марьяса, а сам отступил в тень назад.
- Успокойся. И объяснись.
Резкий привыкший повелевать голос резанул воздух бичом. Ниниэль была довольна произведенным эффектом. Марьяса всхлипнула и активно заморгав, уставилась на неё.
- Вы… это вы принесли мне. Заберите, они мне не нужны, они ваши!
Марьяса сорвала с волос заколки и умоляюще протянула их Ниниэль.
- Ты хотя бы знаешь, что делаешь? И для чего они нужны?
С каждой секундой Нинэль все больше презирала эту девчонку. Слишком жалкой она была.
- Немного, - виновато пролепетала Марьяса. – Мама говорила о своей сестре обладающей како-то властью и наследием. Но я не слушала, не хотела. Я – хорошая.
Ниниэль опустилась на корточки перед девочкой.
- И кем же была твоя мать? Не смей лгать, я сразу узнаю.
Марьяса испугано смотрела ей в лицо, желая отвести взгляд, но не решаясь на это. Так продолжалось, пока её взгляд не задержался на остроконечных ушах Ниниэль.
- Моя мать была ведьмой и королевой. Она совершала ужасные вещи. За что и поплатилась. Её свергла падчерица и заставила бежать. То же самое когда-то случалось и с её сестрой, только ту ещё заставили танцевать в железных башмаках, - созналась Марьяса.
Нинэль поморщилась, очередная история о Белоснежке. Как же они ей надоели! Самые однообразные из всех и получившие в последнее время особенную популярность.
- И что ещё рассказывала тебе мать?
- Что мы происходим из великого рода и что… кто-то из наших предков был властелином Гнилых Болот. Я не знаю что это и где. Я не хочу…
Марьяса вновь грозилась разрыдаться. Протянутая вперед рука дрожала. Розовые камни на заколках переливались в непонятном освещении подземелья. Здесь было много магии. Поэтому стены и потолок сплошь заросли мильтом, магическим мхом неярко светящимся в темноте.
Подозрения Ниниэль оправдались: девочка из рода Хэролда. Хоть и выродилась. Сила в ней есть, но из-за неприятия и отсутствия выхода вовсю убивает её.
- Глупая, мы не выбираем, хотим мы этого или нет. Родившийся с силой обязан ей пользоваться. Хочешь или не хочешь, но ты должна.
- Мать говорила так же. Но… я… не… могу…
Слезы полились с новой силой. Не желая терять время даром, Нинэль, как следует, встряхнула девизу. Всхлипнув, та ухватилась свободной рукой за запястье Ниниэль и зашептала.
- Пусть все, что суждено мне, перейдет к ней. Пусть все, что суждено мне, перейдет к ней. Пусть все, что суждено мне перейдет к ней. Отдаю все без остатка.
Заколки упали в ладонь не успевшей вырваться Ниниэль. Сила текла в неё. Последнее заклинание Марьясы удалось ей. Она была последней в роду, но не хотела быть той, кем ей суждено было быть, поэтому бурлящая сила с радостью устремилась к эльфийской царевне. Она была не лучшим вариантом, но она была сильна и могущественна и не боялась того, кем являлась.
Когда ослабевшая Марьяса упала на пол, Ниниэль показалось, что камни ей подмигнули. С недовольством закрепив металлические пластинки в волосах, она поднялась на ноги.
- Какие у тебя дальнейшие указания?
- Рагуил хочет поговорить с тобой наедине.
- Пошли.
Чтобы не задумал Рагуил теперь у неё есть сила ему противостоять. Главное выбраться живой из этого чертова замка, а дальше уже проще. Митхирим не так уж далеко.
@темы: bleach, Наруто, Домой - в страну мертвых, Фанфики